Имена. Часть первая. Лилия Шевченко
как надо. Всё есть для победы и медалев!
– Стесняюсь у вас спросить, а зачем замазкой в паспорте мазать, а если просто поменять документы?
– Дорогуша, времени нет на это! Некогда нам, батенька, некогда, завтра утром летим за победой. Отхватим там все три места на пьедестале.
– А разве, такое возможно?
– Вот, будем пробовать! С такими именами я думаю все можно.
– А как же в аэропорту, вы думаете, там замазку в паспорте не заметят?
– Да, я поперезадушу весь аэропорт, вместе взятый за наш пьедестал, всех кто чё там заметит. Да, не трухай, паря! Я ж не один, за мной знаешь сколько личностей?! Ты, ваще когда-нибудь фанател?
– Не приходилось еще.
– Желторотик, – тренер с сочувствием ласково погладил Эроса по нарождающейся лысинке на седеющей голове.
– Знаете, я всё равно немного переживаю, ладно туда, а обратно? Вдруг там что-нибудь?
– Эх, жалко тебя, ты такой еще несмышлёныш беззащитный! Обо всем бы тебе поведал, но сам видишь, времени в обрез. Смотрите, внимательно телек, выступать в нем будем.
Тренер щедро расплатился, чётко просчитав все копейки без обмана, строго по секундомеру, висевшему на его широченной груди, по сорок копеек за минуту, высчитав даже доли секунд.
Вот, что значит честный человек! Настоящий тренер! Педагог физической культуры, радетель завоевания пьедестала любой ценой.
А благодарный новообразованный улус преподнес профессору на память здоровенную гирю, с которой не расставался даже во сне и элегантный костюм-купальник штангиста.
Оба на прощание расцеловали и обняли своего избавителя. И пошли, смахивая скупые мужские слезы со своих щек.
Купидонович пошаркал тапками следом, чтобы закрыть за ними двери, как вдруг тренер, резко обернулся, сорвал золотую цепь со своей бычьей шеи и быстро подбежав, вручил её профессору со словами:
– Вот, дорогой, на память! Мало ли что, может, выручит когда?!
Академик так растерялся, что не смог произнести ни одного слова в ответ. Так и стоял в дверях с этой цепью в руке, пока они не скрылись из виду.
Глава девятая. Интервью
– И чё, встряли в дверях, как многострадалец? Ты, поглянь, а на ём и лица нет! Опять, поди, задурачили дурака на четыре кулака?! Сдвиньтеся от дверей говорю, с людями до вас иду. Вот газета какая-то до вас, Купидомыч, пришла. Разговор с вами хотят поиметь.
Звездина встала в дверном проеме, так чтобы они стояли с профессором нос к носу и лицом к лицу, и бесконечными подмигиваниями попыталась привлечь внимание профессуры к своему сообщению.
– Слышьте меня? Слышьте? Али опять в каку прострацу впали?
– Да, слышу.
– Я энтой газете так наотмашь и сказала, что без денег разговору не будет. И пиастры на бочку вперёд разговору! Слышите али нет? Меня слыхать вам? Караул с энтой наукой, и глухи все и слепы чрез одного, а всё туды же, все жанихаться лезут.
За её широкой спиной,