Догоняя время. Ольга Володинская
какую-то брезгливость, пренебрежение, даже если скажешь вроде бы по делу и без навязывания своего мнения. Но ведь, если не скажешь, то тоже плохо – почему не предупредил, если знал, что может все плохо или как-то не так получиться… Короче, выходит: и так сволочь – и так сволочь, как в том анекдоте про тещу… Вкладываешь одно, а получается, вернее понимается совсем другое, иногда прямо противоположное. Забота воспринимается как назойливое авторитарное нравоучение, элементарное внимание – как грубое и навязчивое посягательство на личную свободу. Иными словами, не лезь не в свое дело! Помалкивай, знай, пока не спрашивают. Все вызывает обратную реакцию, совсем не ту, которую ты мог предположить. Остальные порой тоже либо пытаются изображать из себя гуру и что-то такое умное изрекать, какие-то давно известные истины, либо просто вдруг становятся ужасными ханжами, моралистами и лицемерами. Собственно, не становятся, а вдруг резко проявляют это в себе. В то время, когда тебе просто плохо и нужно обыкновенное дружеское участие. И пара слов всего: ну, что ты? Ничего, мол, пройдет все, чем помочь тебе и как. Подскажи, если сама знаешь. Может, просто рядом побыть? Вот и все. Хотя, возможно, я и несправедлива… и это просто хандра, сплин, простите уж за иностранное слово, – деланно извинилась она.
– Не передергивай. И не иронизируй. Я по поводу иностранных слов. Русский язык потому – великий и могучий, что вполне может обходиться своими силами. И без того, что ему навязывают. И навязывали. Всегда. Это самый глубокий язык, самый мудрый, древний. Только мы совсем забыли об этой его глубочайшей, я бы сказал, многовековой мудрости, о его совершенно необыкновенной образности, о его связи со всем сущим. Ведь ни одна буквица, ни одно слово в русском языке не случайны, ни один предмет, будь то рука человека или окружающий мир не назван просто так. Все в нем взаимосвязано и продумано! И нет и не было в нем никогда ни одной лишней буквы! Более того, это в иностранных языках есть слова, берущие свое происхождение из наших исконно русских слов, а совсем не наоборот, как нас всех приучили считать. А его просто обезглавили, обрезали со всех сторон, удаляя буквицы, имеющие важнейшее значение, исказив, уничтожив этим самую суть нашего живого, подчеркиваю, живого русского языка. Ведь буква – это своеобразный атом смысла, его единица, его суть. У каждой буквы была своя форма, свое начертание. За каждой буквой стоит своя цифра, свое число. Еще Пифагор утверждал, что у буквы и у цифры одинаковые вибрации! А когда открыли торсионные поля, то стало понятно, что поскольку каждая буква имеет свою форму, которая и создает это торсионное поле, то значит, буква содержит в себе некую информацию поля Высшего Сознания.
– То есть получается, что Азбука – это своеобразный числовой код?
– Можно сказать и так. Произнося слова, мы отпускаем их в пространство, которое откликается на них, на наши вибрации. И поэтому к нам возвращается именно то, что мы туда посылаем.
– Значит, когда переделывали,