По следам предков. Елена Александровна Асеева
поддержав его только под локоть.
– Миша, голубчик, – со всей теплотой в голосе, вроде говорил с больным, разворачиваясь, произнес Дмитрий Анисимович и опять же мягко улыбнулся, – никто не говорит об уникальности человечества, тем более в нашей Галактике сотни миллиардов звезд, и вероятно столько же подобных Солнечной, систем. Но проводить параллель между богами, инопланетянами, и тем, что именно они заложили, создали жизнь на нашей планете основываясь на схожести символов на НЛО, смешно, в самом деле. Еще и потому как эволюционный подход никто не отменял. Да и если говорить точнее, у меня есть предположение, достаточно простое для данной ситуации, – он слегка качнул назад головой в сторону стоящего позади него Максимова, слегка колыхнув светло-русыми волосами, гладко зачесанными назад, лишь на висках прихваченных сединой. – И мое предположение следующее, это явно инопланетное судно, которое потерпело крушение, члены экипажа погибли. В противном случае они давно покинули бы объект, полагать же, что члены НЛО наши прародители или боги не имеет смысла, так как бездоказательно, – завершил он свою и опять для Турского разумную речь, да слышимо хмыкнул.
Витя Максимов
Максимов не слышал воя сирен и гула самолетов, в его жизни не было холода, голода, смерти или дороги по которой они шли с отцом к собственной родне…
Он не видел смерти… Смерти так сказать наглядной, когда чуть загнутый металлический нож ее косы выкашивал людей направо и налево, не примечая, чьи головы в ту секунду слетели.
Витя был сыном от второго брака видного советского востоковеда, египтолога, ассириолога, академика Василия Львовича. Этот второй брак ученного оказался более удачным и счастливым для него самого, потому помимо младшего Витюши, профессор и руководитель Ленинградского Института Востоковедения перед началом войны имел еще десятилетнюю дочь.
Так сошлось, что в 1941 году вторая супруга Василия Львовича вместе с детьми поехала отдыхать к родителям в солнечную Алма-Ату, в далекую Казахскую ССР. Поэтому, когда в блокадном Ленинграде люди умирали от голода, замерзали от холода, и сам академик с уцелевшим персоналом института пытался сберечь наследие древних, Витя и Мила любовались горными вершинами Заилийского Алатау, седые каменные кручи которых укрывали белые папахи снега даже в знойные летние дни. Высокие глянцевито-ледяные перевалы, в которых отражались небеса, многочисленные долины, огражденные крутыми, изломанными склонами, по дну коих струились тончайшими нитями бурчащие, дикие как ветры казахских степей, реки, плоские переливающиеся, словно пятаки мореные озера, поражали своей вольной красотой воображение ребят, не только в первый день приезда, но и во все последующие военные годы. А спускающиеся по горным склонам сине-фиолетовые пирамидальные, тяньшанские ели, плодовитые яблони, абрикосы, кусты боярышника, шиповника, жимолости, облепихи,