Смысл жизни и ценность бытия. Священник Серафим Юрашевич
нам философские тексты предлагают богатый материал по теме: «ценность бытия предметного мира», менее значительный – по теме: «ценность бытия человека», и оставляют почти без внимания такие вопросы как «ценность бытия сознания», «ценность социального бытия» и «ценность трансцендентного бытия». Само собой разумеется, что наше скромное исследование также должно объективно отражать реалии современной философской мысли. В силу сказанного, три заключительных параграфа второй главы должны или оказаться несоразмерно малыми по сравнению с двумя первыми или должны быть вообще исключены из состава диссертации. Бедность исходного текстового материала и соображения cтруктурно-смысловой симметрии заставляют нас сделать выбор в пользу последнего варианта. Еще раз подчеркнем, что такого рода неравновесие не является чьей-либо прихотью; оно обусловлено действием независимых от нашей воли объективных законов.
Не исключено, что подобная непропорциональность может быть истолкована как недостаток применяемой нами аксиологической классификации. Однако, в силу обстоятельств мы оказались перед необходимостью выбора из двух зол. Мы не ошибемся, сказав, что вынужденная неполнота изложения материала предпочтительнее авторефлексивности, которая становится неизбежной при использовании схемы Губмана-Кисселя.
Необходимо также помнить, что настоящее исследование не может состояться без православного осмысления поднимаемых нашей темой вопросов. По словам апостола Павла, «вся тварь совокупно стенает и мучается доныне» и «с надеждою ожидает откровения сынов Божиих: потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее» (Рим.8,22; 8,19). Профессор-протоиерей В. Зеньковский, к примеру, считает, что этот текст, будучи основой «христианского учения о мире», позволяет понять «всю правду… внесения моральной оценки во всякую истину о бытии» [61,с.93].
Следует признать, однако, что поставленная таким образом задача не относится к числу простых. Проблема в том, чтобы построить единое семантическое поле, в пределах которого можно было бы обсуждать столь малопохожие между собой произведения святых отцов, с одной стороны, и тексты современных западных философов, с другой. Удобную к тому возможность могли бы представлять мысли о. В. Зеньковского об апофатическом характере ценности [61,с.237] и слова Т. Горичевой о том, что «западная философия последних двадцати лет – это своеобразная апофатика»* [43,с.92]. Точка зрения Т. Горичевой находит себе подтверждение в текстах, например, Хайдеггера, который ограничивает феноменальный горизонт «негативно, от противного», пытаясь «исключить то направление взгляда, которое не позволяет увидеть сам феномен» [142,с.179]. С другой стороны, известно, что апофатическим методом пользовались в своих богословских трактатах еще св. Дионисий Ареопагит [55,с.7], св. Максим Исповедник [90,с.70], блаж. Августин [4,с.132] и некоторые другие церковные авторы. Однако, проведение прямых апофатических параллелей между текстами зарубежных философов, с одной стороны,