Рассказы: Выпуск 3. Степень безумия. Лев Протасов
рыдал в недрах подземелья и убивал монстров своими слезами, я вдумчиво наблюдал за пляшущей картинкой на экране.
Позвонил телефон.
Степа выругался, поставил игру на паузу и взял трубку (у него еще был стационарный). Через минуту он сказал:
– Тебя, – и протянул мне телефон.
Я знал, что звонят из дома. И отчего-то похолодел.
– Да?
– Ванюша. Ванюш, – на том конце провода явно не знали, как продолжить.
– Ну?
– Вань, ты приходи домой, ладно? Бабушка умерла.
И папа повесил трубку.
Я любил бабушку. И я ненавижу апрели.
Труп похож на что-то из воска. Бабушка лежала в церкви в середине помещения. Над бабушкой пел уныло священник. Над бабушкой трясли кадилом. А лоб у нее был сальный и блестел.
Я плакал. И страшно этого стыдился – мне чудилось, что так я совсем не взрослый. Взрослые принимают горе мужественно (так я тогда думал).
Потом бабушку все обходили и целовали в лоб. Мама сказала целовать через платочек, иначе негигиенично. Я не хотел через платочек. Поцеловал голый воск.
Мертвые на себя не похожи. Мне показалось, что в бабушке не осталось ничего знакомого. И я поверил, что душа существует.
Ночью выл.
7
В одиннадцатом классе выяснилось, что вступительные экзамены во всех университетах заменены на тесты. А это означало, что я могу сдать русский. А это означало, что я могу поступать, куда угодно, ведь с остальными предметами проблем у меня не было.
И родители принялись старательно проедать мой мозг вопросами профориентации.
Помню, мама позвала на кухню и заявила:
– Иди в наш политехникум. На матмех или физику. Сейчас дефицит инженерных кадров.
– Но я не хочу.
– Сам понимаешь, с твоим русским в гуманитарии тебе путь закрыт.
– Мама, я почти не допускаю ошибок. И есть еще время, чтобы научиться не допускать их совсем.
– Ну и куда ж ты собрался, умник?
– Я… – я не знал, что сказать, и ляпнул первое попавшееся: – На философский.
– Совсем дурак? Если тебе мозгов не хватает понять, я объясню. Мы плохо живем, потому что твой папа решил, что у него есть призвание. И теперь он журналист в занюханной газетенке. А я хотела бы хорошо жить. И хотела бы, чтобы ты хорошо жил.
– По телеку говорят, хорошо жить грешно, – попытался я сострить.
На меня глянули со странным презрением и ответили:
– Я, знаешь, грешный человек. Как и все мы.
В тот момент я ее почему-то ненавидел. А ближе к выпускному решил сбежать. Даже со Степой договорился, что сразу после окончания школы перекантуюсь у него с недельку. Ну, Степа-то за любой движ был. Заранее наплел что-то там своим родителям – уж не знаю, что именно. У него вообще родители были спокойные, как два танка.
Прошел единый экзамен. Отгремел выпускной.
На выпускном я целовался с Соней –