Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

      3

      За ним и друг в опасный путь пустился,

      Глас Ариадны тает на ветру,

      Сизиф замрет, и камень вновь скатился-

      Продолжат боги страшную игру.

      Стоит Эгей, он не узнает сына,

      Не милый мальчик, грозный он герой,

      Там черный парус – горьких дум лавина

      Тезея увлекает за собой.

      Смеялась Никта – Он пришел до срока,

      Но ничего, не Посейдон – Аид

      Таким строптивым мстит всегда жестоко,

      И за жену свою он постоит.

      4.

      Богиня тьмы Тезея не любила,

      Он столько им доставил всем забот.

      Все женщины, царицы и богини,

      Все спорят, а к кому же он идет.

      – Тезею не нужны немые тени, —

      Эрида им надменно говорит.

      Они не верят, весь Аид в смятенье,

      И каждая соперницу корит.

      – Но спор о чем? Вы все когда-то были,

      И если там его не удержали,

      То здесь смиритесь, лучше бы забыли,

      Нам не нужны излишние печали.

      5.

      Его встречает где-то тень Орфея,

      Он с Эвридикой встретился в аду,

      И черный мир, от горя холодея,

      Все прямо в пропасть адскую идут.

      А где же Цербер, что он зазевался,

      Его Медея нынче усыпит.

      Ее дракон быстрей туда пробрался,

      И яростно посмотрит вдруг Аид.

      – Дочь Солнца в темноте – какое благо,

      Кому ты мстишь. И для чего пришла?

      – Как ты суров, но так со мной не надо,

      К тебе Тезея нынче привела.

      6.

      – А это для чего? Мне не хватало,

      Племянника, вот это точно ад,

      Когда Медея здесь повелевала?

      Опомнись и верни его назад.

      – Твой мир для нас, последняя преграда,

      Я знать хочу, что это не Язон.

      Есть в испытаньях страшная услада

      И в ад со мной пойдет спокойно он.

      – Какая в этом радость? Персефона

      Не так беспечна и не так сильна,

      А здесь, с тобою, смотрит так влюблено.

      Аидом испытать его должна.

      7.

      Аид молчал, что спорить с глупой бабой,

      Ведь все равно окажется права.

      Но Персефоне нежность и награда,

      И отчего грустна теперь была?

      И к ней рванулась в тишине Медея:

      – Не смей влюбляться, я не пощажу.

      Аид смотрел, бледнея и мертвея,

      – Тезей, она? Да ты, я погляжу…

      – Я правду говорю, не смей влюбляться,

      Он как всегда, готов тебя спасти.

      – Могла ль чего-то ты еще бояться? —

      Вдруг Персефона яростно спросила.

      8.

      И сила та, которая укрыта

      От света в этом мраке, не видна,

      Ее боится даже Афродита,

      Она Аида верная жена.

      Но в вечности, во мраке и тумане

      Случиться может все, Медея знает.

      И Персефона всех тогда обманет.

      Но вот Тезей, он в тронный зал ступает.

      Аид встает, огромен и неистов,

      Он