Останкино. Зона проклятых. Артемий Ульянов
около семисот человек. Как вы видите, в толпе развернуты плакаты с надписями «Верните нам детей», «Мороз – убийца» и другие. Некоторые из демонстрантов держат в руках портреты пропавших без вести близких. Несмотря на то, что разрешение на проведение митинга получено не было, милиция заняла позицию наблюдателя.
По данным из неофициальных источников, близких к ГУВД Москвы, к трем часам дня в Останкино пропали два человека. На данный момент мы пытаемся получить официальное подтверждение этой информации.
Следите за развитием событий в новостных эфирах телеканала «Москва ТВ».
ПОВЕСТВОВАНИЕ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ
На следующий день, через пару часов после рассвета немец благодарил Люцифера, вознося ему новые молитвы на перевернутом арамейском. Бубня про себя тарабарщину заклинаний, он лихо вскочил на своего мускулистого черногривого скакуна, на ходу опоясываясь ремнем, на котором висел тяжелый меч и боевой топор. Его верные опричники, всего около десяти человек, старались не отставать от него, в спешке оседлывая лошадей. «Злато и меха всем жалую, что у изменников отымем», – бросил им через плечо Орн и пришпорил коня, галопом вырвавшись из ворот подворья. Дым сигнальных костров, черный, как его душа, проклятая накануне Пелагеей, уже щекотал колдуну ноздри, хоть и был далеко. Бешеный скакун, за которым с трудом поспевал его отряд, стремительно приближали Орна к тому вожделенному мгновению, когда на руке его заиграет лучами власти Перстень мироздания, открывая ему дорогу к могуществу и бессмертию.
Звуки неспешного купеческого обоза, направляющегося в Москву ко двору царя, были чуть слышны, когда отряд опричников во главе с Орном достиг дороги. Увидев старые широкоствольные березы, тесно растущие по сторонам от дороги, немец приказал своим бойцам спрятаться за ними. Говорить лишнего об измене и справедливом воздаянии за нее не потребовалось, ведь опричники жаждали обещанной добычи, а потому были готовы узреть предателя в каждом, чья смерть сулила им кровавую наживу. Позади купцов, на изрядном отдалении от них, пустив лошадей шагом, крались четверо часовых, что подожгли просмоленное сено.
Обоз был обречен. Лишь в одном сомневался колдун. Те ли это купцы, которых он видел в огненной мозаике искр? О них ли поведал ему демон, принявший в жертву Аксинью?
«Кибитка… Кибитка, запряженная двойкой, – думал Орн, вспоминая видение и поглаживая коня, смирно притаившегося за березами вместе с хозяином. – И перстень у того, кто в ней». И хотя сомнения эти беспокоили его, он им не верил, потому что не верил в то, что Люцифер так жестоко посмеется над своим верным слугой.
Топот лошадей и громыхание повозок слышались все отчетливей. Вот уже стали различимы и людские голоса. Отряд, затаившийся в засаде, терпеливо ждал пронзительного свиста, чтобы ринуться в атаку.
Первыми показались шестеро конных стрельцов. Увидев их, Орн похолодел,