Sex Only. Ашира Хаан
я-то могу?..
Где вообще осталась женщина, для которой главным было – душевное и интеллектуальное родство? Мы с этим вот синеглазым и загорелым обменялись едва ли десятком фраз, и в основном – техническими в процессе секса. Здесь не только звезды иные, здесь даже я другая – словно карибская девушка, которая радуется жизни и не думает о будущем. Легко о нем не думать, если никогда не видела снега.
Я бы с удовольствием погрузилась сейчас в безнадежную рефлексию и древнерусскую тоску, но «этот вот синеглазый» не дает. Сдвигает купальник на груди и прикусывает мой сосок как будто требует обратить на него внимание. Твердый член вжимается между моих бедер, толкается внутрь и нет желания более сильного, чем наплевать на все и…
– Голодная? – спрашивает Альберт хрипло.
Его член уже практически во мне, мешают только два слоя полиэстера и наш здравый смысл. И здравый смысл уже кончается.
Его руки тискают мою задницу так, что я вспоминаю единожды испробованный антицеллюлитный массаж, после которого ходила вся в синяках, но мужские руки и с таким жаром – это намного приятнее!
Его глаза выжигают во мне дыры с синими оплавленными краями.
Так что он там спросил?
Господи, конечно, голодная!
Лесенка на палубу становится нашим невыносимым испытанием – я лезу первая, и тут же чувствую, как с меня буквально стаскивают купальник. Мы зависаем на середине, бешено целуясь, и от того, чтобы трахнуться прямо на лестнице нас останавливает только то, что у Альберта, на удивление, не припасен в кармашке плавок презерватив. Я прямо-таки удивлена.
Зато уже на яхте я вижу, что над главной палубой натянут белоснежный тент, под ним накрыт стол, крышки на блюдах пускают солнечные зайчики, тает лед в ведерке с новой бутылкой шампанского, и до меня доходит, что вопрос был – внезапно! – не про секс.
Хотя уже без разницы, потому что жалких остатков здравого смысла хватает исключительно на то, чтобы все-таки добраться до этого тента, а не начать трахаться прямо под злым доминиканским солнцем.
Едва оказавшись в тени, Альберт стаскивает с меня верхнюю часть купальника и впивается губами в сосок почти с рычанием. Я освобождаю из плавок его член, и тут замечаю, что вообще-то на нас смотрят как минимум трое из команды – рулевой в кабине, парень с подносом, выходящий с камбуза, и просто матрос, который лениво шлялся по яхте, когда мы решили устроить представление.
Альберт следит за моим взглядом – очень уж не вовремя я прервалась —и коротко бросает:
– Они отвернутся.
– Надолго? – насмешливо спрашиваю я, и синие глаза темнеют. Оу, черт, он же решил, что я намекаю на стремительность нашей утренней встречи…
– Сошлю всех вниз! – рычит он, что-то бросает наблюдающим на испанском, и те послушно спускаются по лестнице.
– А рулевой?
Альберт машет парню в рубке, тот разводит руками.
– Мы же врежемся в кого-нибудь! – пугаюсь я, когда парень просто бросает штурвал яхты.
– Да