Проект «Изоляция». Кирилл Шарапов
медикаменты, техника, топливо и различное снаряжение – все, что может понадобиться для существования большой группы людей. Мы не знаем, что будет ждать нас, когда изоляция закончится и объект будет расконсервирован, но то, что за окнами базы будет совершенно другой мир, это я вам гарантирую. Объект – ковчег, на котором вы все и сотни других людей будете находиться, законсервируют на долгие годы. По истечению заданного срока он снова вернется в нормальное состояние, и первые разведгруппы покинут его. А теперь слушаю ваши вопросы.
Молот поднял руку.
– Слушаю?
– Мечислав Молотов, – представился он. – Где находится ковчег, и как долго он будет законсервирован?
– Ковчег находится на Алтае, это все, что я могу вам сказать. А время консервации… – она немного замялась, – …скажем так, начальная точка пятьдесят лет.
– Но ведь мы состаримся и умрем, – выкрикнул пузатый мужичек, больше смахивающий на Колобка, сходство с персонажем сказки ему придавала совершенно лысая голова.
– Нет, – успокаивая людей, произнесла Ольга. – Последние двадцать лет велись научные исследования, суть которых состояла в том, чтобы объект икс вырвать из привычного хода времени, скрыть его и заставить появиться спустя долгие годы. Даже если во время консервации объекта в место, где он стоит, ударит ядерная ракета, ничего не случится, поскольку объекта в данный момент не будет именно в этой точке пространства. Я не могу объяснить это, поскольку на борту всего несколько физиков, а остальные не поймут ни слова. Так что просто поверьте мне наслово. Для людей, законсервированных в ковчеге, один сутки, проведенный на объекте, будет ровняться двум годам, по году за каждые двенадцать часов. Все будет как всегда, каждый будет заниматься обычным делом, просто спустя какое-то время автомат отключит системы управляющие потоком и объект вернется в нормальный мир.
– И каковы проценты удачи эксперимента? – подал голос Аркадий, так и не открывая глаз. – Сколько у вас удачных перемещений? И насколько большие были объекты?
– Вероятность, что все пройдет хорошо, составляет восемьдесят один процент. Было проведено несколько экспериментов на людях, все испытуемые благополучно покинули поток спустя год. Неодушевленный объект прибывал в потоке четыре года.
– Что ж, восемьдесят один лучше, чем семьдесят, но хуже, чем девяносто, – весело крикнул из конца салона тот самый медик с растрепанными волосами и в майке с черепом. – Мне бы такие проценты на рулетке, я бы, нахрен, никуда не полетел.
Последняя часть фразы потонула в одобрительном гоготе.
– В чем причина консервации объекта именно сейчас? – снова поднял руку майор.
– Причина консервации в нестабильности в мире, по данным наших аналитиков в ближайшее время может случиться ряд техногенных катастроф, которые приведут к полному исчезновению человека как вида. Мы – последний резерв человечества или просто лучший его резерв.
– Почему именно мы? – спросил Аркадий.
– Вас