Давай поженимся! (сборник). Наталья Нестерова
глаза открыто и спокойно. Однако кризис случился. Юру сократили, моя зарплата уменьшилась вдвое. Долги перед банком – как селевый поток, перед которым мы стоим, хрупкие и беззащитные. Да леший с ней, с квартирой, пусть отнимают! И забыть все хлопоты, когда выходных не знали, носились по рынкам, чтобы кафель или обои подешевле найти. Комната сына, в которой мы стены и потолок втроем разрисовывали и хохотали до колик… Живы будем, еще лучше нарисуем. Кухня моя, до миллиметра вымеренная, чтобы мебель поместилась… Ерунда! Люди города заново отстраивали, а у нас только квартира малогабаритная типовая. Жить есть где – у моих родителей, не на улице перебиваться.
Страшно было другое. Юра потерял веру в себя, черная финансовая дыра высасывала из него мужество. Сознание того, что не может обеспечить семью, разъедало его волю. Юра думал, что он слабак, неудачник, рохля, бракованный лузер. Вслух этого не говорил, но я отлично видела его состояние. Мои поддержка, оптимизм, вера в светлое будущее до какого-то момента действовали, а потом стали играть противоположную роль – Юра решил, что я милость к падшему изображаю, начал огрызаться и ехидничать. По характеру мой муж – настоящий боец, смелый, отчаянный, лихой. Но представьте солдата, идущего в атаку с полной уверенностью в победе, и вдруг неприятель возник в тылу, разбомбил обозы и родную хату, шквальным огнем поливает, а у солдата патроны кончились, и он беззащитен как младенец. В подобной ситуации у любого голова кругом пойдет, тут любой захлебнется от растерянности и паники. Другой вопрос, как долго паниковать будет. Юра четвертый месяц не может устроиться на работу, мы не в состоянии не то что взнос банку выплачивать, а даже проценты по кредитам. Банк возглавляет муж Жанны.
– Конечно, все решает Вадим, – говорит она, – но я его обязательно попрошу за тебя. Посмотри на люстру, муранское стекло, из Венеции, якобы точная реплика светильника из кабинета папы Римского. Кучу денег отвалили, но вдруг нас надули? Как ты думаешь?
– К сожалению, во время последней аудиенции у его святейшества я не догадалась задрать голову и рассмотреть люстру.
– Ты была на аудиенции?
– Жанна!
– А что такого? Говорят, если хорошо заплатить, типа пожертвования, то можно к нему попасть.
– Привлекательно. Но папа Римский в моем списке неотложных трат на последнем месте. Точнее – в списке вообще не значится.
– У тебя трудное материальное положение, да? А я вся в шоколаде. Поэтому ты раздружилась со мной?
– Не мели чепухи. Ты отлично помнишь, что завистью я никогда не мучаюсь. Сие качество слишком примитивно и недостойно моего развитого ума. Зависть абсурдна. Все равно, что, мечтая загореть, сожалеть, что не родился негром.
– Тогда почему?
Ответить я не успела. Ответ прибыл на своих двоих.
– Милый! – подскочила к мужу Жанна. – Это моя близкая-близкая подруга…
«Настолько близкая, – подумала я, – что семь лет не виделись».
Жанна заткнулась, не договорив, потому что супруг ее застыл на месте,