Все возможно (сборник). Наталья Уланова
девчонка больше не будет пускать солнечных зайчиков в их двор. Боже мой, о скольком еще она смолчала!..
Михай понимал, как о многом говорили поджатые материнские губы. Но он уже всё решил. Морщины стянули лоб, глаза стали холодными, сосредоточенными, решительными. Он знал, верил, что не пропадёт на этом свете. Людей хороших много, да и на русском и азербайджанском он уже сносно говорит. Это поначалу без языка было невыносимо сложно. Но чего сейчас вспоминать об армейских буднях. Это в прошлом. Сегодняшнему ему не страшны ни дорога, ни зверь, ни человек. А разве, могло быть иначе при таком характере?..
В суматохе скорых проводов не приметил он, что мать не лила вслед воду, не вынесла зеркала. Полный кувшин ровно три дня стоял в углу у порога.
Старая мать знала все приметы и то, как они исполняются.
…
Глава 2. Марта
История немецких поселенцев непроста, драматична, сурова. Немцев, рачительных хозяев, годы упорной работы сделали зажиточными середняками, и в двадцатые, наряду со всеми, они подверглись безжалостному раскулачиванию. Но хороших работников трудом не напугать. Записались при новой власти в колхозы. Повышали показатели теперь там.
Шли годы. Было разное. Голод, лишения, отчаяние, напраслина, безысходность. Но когда вместе, когда друг за дружку – преодолеешь всё.
Неторопливо, год за годом, на ноги встали.
И вот…
Предпоследнее июньское воскресенье сорок первого занялось ярким солнечным утром. Ясное небо отдавало голубизной, обещая хорошую погоду на весь грядущий день. В доме проснулись в хорошем настроении. Ожидались вечерние гуляния. Ничто не предвещало беды. Никто подумать не мог, что уготовила всем судьба. Страшное известие дошло до них в полдень.
– Война!
Огромная молчаливая толпа сгрудилась у репродуктора. Люди слушали сводку СовИнформбюро, а души проваливались в густые сумерки страха. Скоро, очень скоро черное покрывало скорби накроет всё кругом…
Началась всеобщая мобилизация. Мужчины уходили защищать Родину от лютого врага.
…И что же теперь делать им?
…Заканчивалось лето. Два месяца, а сколько сломанного, покалеченного, уничтоженного, безвозвратно потерянного.
Сестра Марты работала секретарем в правлении и вечером принесла тревожную весть. Вышло какое-то указание[3] правительства, скоро будут выселять немцев в принудительном порядке, и пока не поздно, ей на работе насоветовали – лучше уехать самим. Еще накануне никто не предполагал, что жить здесь, в своем доме, вести хозяйство им осталось считанные часы. Долго объяснять что-то, а тем паче уговаривать – не пришлось. Мать наказала дочерям собираться.
Некогда большая, дружная, работящая семья, отец, мать и пятеро детей, славящаяся своим трудолюбием на весь Хасавьюрт, поначалу всё таявшая, таявшая – теперь разваливалась окончательно.
Двух старших девочек одну за другой года два, как выдали
28 августа 1941 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о переселении немцев из Саратовской, Сталинградской областей и территории бывшей Республики Немцев Поволжья в отдаленные районы Сибири, Казахстана и Средней Азии. В июле того же года были переселены на восток 45.000 крымских немцев. Повторялась ситуация 1914 года, когда немцы в своем большинстве относились к властям лояльно, а те к ним – настороженно.