I (роман). Андрей Калинин
у меня всё происходит.
Спрашиваю, когда началась её медийность? Пять тысяч друзей, все эти сайты и аккаунты... Она рассказывает, как всё это копилось с тех времён, когда играла в Контер, а потом начались костюмы... Кидается из одной сферы в другую, так и появляется куча товарищей.
– Люди уже не знают, что про меня говорить. То ли я прогеймер-задрот какой-то мегаизвестный, толи недомодель фапабельная. Я сама не знаю, чем я занимаюсь.
Спрашиваю о планах покорения Москвы. Она вздыхает...
– Да вот в том-то и дело, что планов-то нет. Когда я съездила на Мисс Геймер, когда выиграла, начались разговоры о том, что надо переезжать в Москву, потому что сейчас у тебя огромный статус, который нужно дать захавать куче каналов, газет, всякой херне... Стать мегамедийным лицом в Москве, это же так клёво! Я так подумала... – она задумывается, подбирая слова, и выдыхает – ...и уехала в Красноярск. Мне удобней здесь. Я не гонюсь никогда за деньгами, а славу можно где угодно получить. Может быть, им в Москве легче пригласить девочку из Сибири, которая не будет слишком привередливой, чем раскручивать своих. Но... всё равно, победу-то я унесла! – и она театрально зловеще смеётся: «Ха-ха-ха».
Разговор уходит в сторону того, как она попала в клубную сферу, её зимней работы в прокате спортивного инвентаря, музыкальных увлечений... и тут она произносит фразу, которая ведёт на ту дорожку, ради которой всё и затевалось. Она говорит:
– Почему до меня не достаёт вайфай? Я очень недовольна, я человек Интернета.
Вот те слова, которые нужны мне. Я спрашиваю:
– Сколько времени ты там проводишь?
Юля на пару секунд задумывается.
– От десяти до двадцати часов, – говорит она.
Ничего себе! А когда же ты танцуешь свои сиськи-письки? Прилипчивое же словосочетание, черт!
– Это ты полезными вещами занимаешься, или тоже хернёй страдаешь?
– Ну как... Сначала я захожу на все сайты, на которых я зарегана, в первую очередь на свой сайт. Всё проверю, посмотрю, отвечу на эти поганые вопросы... которые меня уже достали.
Говоря это, она так несознательно искренна, как бывает искренен какой-нибудь работяга, который едет вечером после смены домой на маршрутке, приняв предварительно крепкой «Охоты» и от своей безмерной тоски и усталости заводит разговор с соседом по сидению, в котором выкладывает эту самую тоску. Даже не словами конкретными, а своим тоном, за которым скрываются десятки, сотни и тысячи одинаковых дней, складывающихся в целую жизнь. Все мы это чувствуем. И рабочие, и телезвёзды, и президенты. И девушки, побеждающие в конкурсах красоты.
– Но ты же сама всё это создаёшь, – говорю я.
После паузы она отвечает:
– Знаешь, я уже четыре года в Контакте, и это тяжело, – смеётся. – Первый год весело, второй туда-сюда, но четвёртый... Я уже не могу, когда вижу эти «привет, как дела?», у меня уже нервный тик. Каждый день мне приходят по 30, по 40 сообщений, и это я ещё на них не отвечаю. А если отвечаю, приходят ответы! И эта какая-то бесконечная