Из морга в дурдом и обратно (сборник). Андрей Шляхов
может, и не сильно в нем нуждался, ведь все, что мы говорим, мы в первую очередь говорим для себя.
«Елки-палки, лес густой», – подумал Данилов.
Еще один визит в токсикологию. Медсестра сказала, что коляска стоит около двенадцати тысяч и выплачивать за нее ой как неохота.
Осмотр раздевалки ничего не дал – куртки на месте, ботинки тоже, а хозяев нет.
Только сейчас Данилов ощутил, насколько он устал.
Да, что ни говори, а денек был богат событиями.
«Отдохну здесь, – решил он, кое-как устраиваясь на кушетке. – Посплю полчасика, а потом на свежую голову решу, что и как делать дальше».
Заснул он сразу же, что называется, не успел голову до кушетки донести, но проспал недолго, не больше часа, потому что от неудобного и непривычного положения руки-ноги и шея затекли и начали болеть. Да и сны снились неприятные, суматошные, сны, от которых так и тянет проснуться. Какие-то поиски с собаками, блуждания по бетонному лабиринту, черные комнаты, злобные лица, короче, то, что называется емким словосочетанием «хрень всякая».
Пока Данилов примеривался, как бы половчее встать, чтобы не сразу свалиться, в раздевалку пришли люди.
Судя по голосам – мужчина и женщина.
Судя по поведению – одержимые страстью в прямом смысле этого слова. Едва закрыв за собой дверь, они застонали, судя по звукам, начали лихорадочно освобождаться от одежды и тут же, без всяких предварительных ласк, приступили к делу на кушетке.
Данилова закрывал от них ряд шкафов, но он и по звукам прекрасно представлял, что сейчас происходит возле входа. Скрипел под телом (или – телами?) дерматин, елозила по полу кушетка, женщина стонала, а мужчина издавал звуки, более похожие на рычание.
Положение было дурацким, а что делать? Не выходить же теперь, в самый разгар страстного совокупления?
Здравствуйте, я ваш дядя, а зовут меня Вова Данилов!
Картина «Не ждали», художник Илья Репин. Действующие лица другие, смысл тот же.
Данилов тихо, как дух бесплотный, перешел из лежачего положения в сидячее (ох и трудно было сделать это практически бесшумно!) и с наслаждением потянулся, да так, что в его молодом организме что-то хрустнуло. Ретивые любовники не обратили на этот звук никакого внимания, они уже прошли большую часть пути, ведущего к наслаждению, и теперь неслись к этому самому наслаждению на всех парах.
Данилов попытался наметить дальнейший план поисков (ну, прямо хоть в милицию заявляй), но звуковое сопровождение совершенно не способствовало мыслительному процессу. Вернее – способствовало, но совершенно иному, полному эротических видений. «Люди развлекаются, а я бегаю по больнице как заведенный, – вздохнул Данилов. – Ничего себе день варенья! Не день варенья, а день горчицы с хреном!»
Наконец прозвучало тревожное «Только не в меня!», и процесс пошел на спад. Данилов немного удивился – в силу своей малоопытности (для пересчета женщин, с которыми у него что-то было, хватило бы пальцев одной руки), он думал, что фразу «Только не в меня!» женщины произносят исключительно в анекдотах. Оказалось, что и в жизни