Только не ты. Лара Дивеева
себя, как грёбаный подарок. И он взял подарок, развернул, растоптал и выкинул.
По спине пробежала судорога, как электрический ожог. О сексе думать не хотелось, и так настрой не рабочий. Он наказал Алёну, жестоко наказал, сам от себя не ожидал такого. Он, конечно, не без греха, много чего натворил на пару с Лоренсом, но чтобы наказывать собой – это впервые. Он заставил Алёну довериться ему, а потом втоптал её в ковёр.
Чтобы потом, выгнав её из кабинета, полуголую и шокированную, морщиться от камня в желудке. Разрываться надвое, ненавидя себя за то, что сделал, и одновременно жаждая продолжения мести. Это ж до чего надо дойти, чтобы вытворить такое? Да ещё полностью потерять контроль. Чтобы ярость пузырилась, шипела, заглушая разум, чтобы звереть от каждого восторженного, доверчивого слова и мстить. Всем телом мстить, зубами рвать нежную кожу. Наивная, она посчитала это страстью, и от этого ему сорвало крышу. Разум захлопнулся. А ведь он давно не мальчик, нарастил себе эго и решил, что он выше слепой похоти.
И вот…
Животная месть.
Но и после этого он не успокоился.
Он ненавидел себя за слабость, и стажёрка стала частью этой ненависти, её корнем и вдохновением. Одна мысль об Алёне раздражала его, как горячая проволока под кожей, как песок в глазах. Он узнал, когда Алёна придёт на работу, оставил двери открытыми и ждал, но она не повернула голову. Он позвал её, хотя и не должен был этого делать. Он хотел увидеть, сломалась ли она. Станет ли плакать и умолять. Раздавленная на его ковре, она бы выглядела прекрасно. Тогда Гранд почувствовал бы себя отмщённым, тогда он смог бы забыть, что Алёна сделала его слабым.
Тогда он перестал бы о ней думать.
Гранд вдруг осознал, что у него каменная эрекция, и в недоумении посмотрел на брюки.
Его возбуждает власть. Контроль над ситуациями, над женщинами и над жизнью в целом. А сейчас его завела не власть над девчонкой, а её реакция. То, как она гордо вышла из приёмной, словно не её жизнь только что раскололась на части. Хотелось крикнуть ей вслед: – Врёшь! У тебя ничего не осталось! Тебе конец!
Но Гранд предчувствовал, что даже после этих слов она не рухнет на коричневый ковёр приёмной и не станет умолять о пощаде.
Он никогда не знал ярости разрушительнее и горячее. И неразумнее тоже. Он не мог найти её корней, не знал, как с ней справиться.
Он опустил взгляд и какое-то время смотрел на член, словно вёл с ним переговоры. Потом отвернулся к окну, глядя на чёрные скелеты деревьев, побитых ледяными дождями.
Он пытался понять, кто кого разрушил, пытался определить баланс силы между ним и маленькой русской. Но так и не смог.
Ничего страшного, он всё исправит. От стажёрки ничего не останется. Несостоявшаяся карьера и репутация со штампом промышленного шпионажа. Тогда он сможет успокоиться и забыть, что, уходя, Алёна выглядела намного более цельной и сильной, чем он сам.
Александр не умел жить, чувствуя себя слабым. Контроль должен быть только в его руках, так заложено природой, его природой.
Его