Любимая мартышка дома Тан. Мастер Чэнь
взошедшей на трон. Старуху весьма уважали в империи, потому что при У Цзэтянь не было войн, кроме мелких и победных, и страна жила в общем хорошо. Но столица и императорский двор ощущали себя совсем по-другому, ожидая очередной страшной, с долгими пытками, казни чиновника или принца. Только что упомянутый Ваном Ли Сянь, племянник и наследник У, очередной принц по фамилии Ли из плодовитого дома Тан, был юной трясущейся развалиной, который шарахался от каждого прибывшего к нему курьера, думая, что это тетушка У наконец решила еще и с ним разделаться.
Однако у принца Ли, этой развалины мужского пола, была весьма энергичная супруга, императрица Вэй, а у той была дочь, принцесса Аньлэ. И еще была их подруга – поэтесса и актриса Шангуань Ванэр, юная имперская секретарша госпожи У. Это женское царство, судя по базарным историям, фактически и правило после смерти императрицы, унаследовав от нее не только державу, но и аппетит к мужчинам. Императрица Вэй, как гласил приговор базара, даже развлекалась в императорской постели нескромными играми с одним из людей все еще влиятельного клана У – У Янь-сю, притом что находившийся там же император отворачивался, делая вид, что ничего не замечает.
– В третий год правления под девизом Шэньлун наследник престола, принц Вэйский Ли Чунцзюнь, поднял войска для попытки уничтожить Шангуань Ванэр и остатки семьи У, – продолжал нараспев Ван. – Но он провалился. После этого инцидента императрица Вэй и принцесса Аньлэ окончательно потеряли всякий стыд, приближая к себе самых недостойных людей. И – как говорится в хрониках – даже ведьма по имени Чжао была вызвана во дворец и пожалована благородным титулом. Это было в четвертый год правления под девизом Цзинлун, то есть ровно сорок пять лет назад. И это единственное упоминание о ней в официальных дворцовых записках, лишь одна строчка, – добавил Ван, гордясь своей работой.
Тут мы перевели дыхание, а Сангак глотком осушил чашечку чая.
– А вскоре после этого императрице Вэй понравились трое придворных – Е Цзин-нэн, канцлер императорской академии, преуспевший в некромантии, то есть искусстве повеления миром мертвых, Ма Цинь-кэ, известный лекарь, и еще Ян Цзин, который был вице-министром императорских развлечений и при этом талантливым поваром. Все они пополнили и без того немалое число любовников императрицы…
– Сколько имен, сколько имен, – неодобрительно сказал Сангак. – Я никогда их не запомню. Но если ты об этом рассказываешь, Маленький Ван, то все эти повара и некроманты имеют отношение к нашей ведьме?..
Далее уже и я сам запутался в творившихся при дворе кошмарах, которые без запинки перечислял неутомимый Ван: забитый дворцовыми гвардейцами до смерти чиновник, осмелившийся подать несчастному императору доклад с обвинениями против императрицы и принцессы; смерть мужа госпожи Аньлэ и ее немедленный брак с любовником, тем же самым У Янь-сю, который осквернял императорскую постель, но не был ни поваром, ни некромантом, ни лекарем.
Но я несколько встрепенулся,