Евреи и деньги. История одного стереотипа. Абрахам Фоксман
в фокус внимания прессы. Однако небольшое исследование опровергает такое предположение.
Приведем одно очевидное сравнение. Всего через несколько недель после скандального разоблачения Мэдоффа появилось аналогичное сообщение о еще одном крупном финансисте, которого тоже обвиняли в многомиллиардном мошенничестве. Роберт Аллен Стэнфорд основал офшорную инвестиционную империю в островном государстве Антигуа. И 21 февраля 2009 года журнал Times опубликовал развернутый материал об этом финансисте, выполненный практически в том же формате, что и статья о Мэдоффе («Разоблачение аферы пошатнуло карибскую империю миллиардера»).
Но вот незадача: Стэнфорд – не еврей. (Если для кого-то имеет значение его национальность и вероисповедание, то сообщим, что он, кажется, южный баптист.) И сколько же раз о его вере упоминалось в материале из сорока одного абзаца? Вы угадали – ни разу.
Неужели редакторы названных выше крупных изданий, от Times и Post до Forbes и Guardian, умышленно провоцировали антисемитские настроения у читателей, подчеркивая в своих статьях религиозную принадлежность Берни Мэдоффа? Я очень в этом сомневаюсь. Но, может быть, их освещение саги о Мэдоффе, наряду с материалами в сотнях других СМИ (печатных, электронных, в Интернете), все же невольно подталкивало людей сосредоточиться на религии Мэдоффа, будто это имело непосредственное отношение к его преступлениям? Боюсь, что да.
Когда речь заходит о евреях и их отношении к деньгам, находится слишком много желающих воспринимать любые плохие новости как хорошие, потому что для таких людей подобные новости служат оправданием их антисемитизма.
Эти две истории (Аарона Фейерштейна и Бернарда Мэдоффа) непосредственно не связаны. Но сравнение подходов к их освещению в СМИ раскрывает нам нечто важное – и тревожное – о нашем обществе и его отношении к евреям.
В случае Аарона Фейерштейна, одного из самых необычных и вызывающих восхищение представителей современного бизнеса, к религиозной принадлежности главного героя в большинстве обзоров относились как к интересной, но явно второстепенной характеристике. Хотя именно ортодоксальный иудаизм Фейерштейна обусловил его этические поступки.
В случае Бернарда Мэдоффа то в одном, то в другом материале в СМИ подчеркивается еврейское происхождение знаменитого афериста. И это – несмотря на то что в истории о мошенничестве и обмане данное обстоятельство значения не имеет (так же как и религия Роберта Аллена Стэнфорда не имела никакого отношения к его преступной деятельности).
Так чем же объяснить разницу в подходе? Я не считаю, будто большинство авторов и редакторов СМИ, освещавших эти две истории, неприязненно настроены к евреям. Но в то же время, как мне кажется, мы все, включая работников массмедиа, которые должны быть особенно чувствительны к этой опасности, очень легко можем скатиться к знакомым образам, темам и стереотипам. Речь идет о своеобразной лености мышления. Трудно от нее избавиться, особенно если в обществе укоренились