Небо Монтаны. Нора Робертс
Он приехал сюда из-за Уиллы. Нэйт Торренс был другом, соседом, скотоводом, а также адвокатом, который вел дела Джека Мэрси. Нэйт с тоской подумал о завтрашнем дне. Уиллу ждет тяжелый удар.
– Пошли пройдемся. – Он поставил бутылку на перила, взял Уиллу под руку. – Хочется ноги размять.
Ноги у Торренса были длинные. К семнадцати годам он вымахал на шесть футов два дюйма, но на этом не остановился. Теперь, в тридцать три года, Нэйт имел шесть футов и шесть дюймов, да к тому же еще был тощ, как оглобля. Пшеничные патлы свисали из-под шляпы на глаза, а глаза были такими же синими, как монтанское небо. Лицо адвоката было обветренным и загорелым. Длинные руки со здоровенными пятернями, огромные ступни. При всем при этом Нэйт умудрялся двигаться с поразительной грациозностью.
Он был похож на ковбоя, ходил ковбойской походкой, но сердце у Нэйта было нежное. По крайней мере в том, что касалось его семьи, его лошадей и стихов Китса. Однако, когда речь заходила о делах юридических, Нэйт был тверже гранита. Здесь все для него было просто, все делилось на две категории: правильно или неправильно.
К Уилле Мэрси относился с искренней симпатией и очень мучился из-за того, что придется подвергнуть ее тяжкому испытанию.
– У меня еще никто из близких не умирал, – сказал Нэйт вслух. – Поэтому я не могу сказать, как другие: «Я знаю, что ты сейчас чувствуешь».
Они прошли мимо кухни, мимо амбара, мимо курятника, откуда доносилось отчаянное кудахтанье.
– Мы с ним не были близки. Он вообще никого к себе не допускал. Поэтому я и сама не знаю, что я сейчас чувствую…
– На ранчо… – Нэйт запнулся, ибо тема была деликатной. – На ранчо столько работы.
– Ничего. У меня хорошие работники, хорошая земля, хороший скот. – Она с улыбкой посмотрела на своего спутника. – И еще у меня хорошие друзья.
– Уилл, ты можешь на меня рассчитывать. На меня и на всех остальных.
– Знаю.
Она смотрела на загоны для скота, на хозяйственные постройки, на дома и еще дальше – туда, где земля сливалась с бездонным небом.
– Род Мэрси владеет этой землей больше ста лет. Мы выращивали скот, сеяли пшеницу, разводили лошадей. Я знаю, как это делается. Все останется по-прежнему, ничего не изменится.
Все изменится, подумал Нэйт. Уже изменилось. Мира, о котором говорит Уилла, больше нет. Его перевернул с ног на голову человек, который недавно умер. У этого человека было каменное сердце. И лучше известить девушку об этом прямо сейчас, пока она не села в седло и не ускакала в прерию.
– Знаешь, давай-ка прочтем завещание прямо сейчас, – решительно заявил он.
2
Кабинет Джека Мэрси находился на втором этаже и был размером с танцевальный зал. Стены здесь были обшиты золотистой сосной, выросшей на землях Джека и отполированной до янтарного блеска. Казалось, все помещение наполнено солнечным сиянием. Из высоченных окон открывался вид на ранчо: куда ни глянешь, всюду только пастбища и небо. Джек любил повторять, что из этих окон ему видно все самое важное, что только есть в жизни. Поэтому штор на окнах не было.
Пол