Миранда. Нора Робертс
доктор Понти. Ты его знаешь?
– Конечно. Ужасные новости, Джованни.
– Говорю тебе, я видел результаты собственными глазами. Доктор Станфорд-Джонс вызвала нас – меня, Ричарда и Элайзу, поскольку мы работали вместе. Она даже Винсента не пощадила. Миранда, она была в ярости. А еще было видно, как она унижена и перепугана. Бронза – подделка. Сделана несколько месяцев назад. Формула правильная, патина безупречная, так что ошибиться было нетрудно.
– Я не могла так ошибиться, – настаивала Миранда, но по ее спине поползли ледяные мурашки.
– Тесты по коррозийным слоям – неправильные, все до одного. Ума не приложу, как это у нас так получилось.
– Но ты же видел результаты наших анализов, компьютерные фото, рентгеновские снимки.
– Видел. Я так и сказал твоей матери, но…
– Что «но», Джованни?
– Она спросила меня, кто делал рентген, кто программировал компьютер, кто делал анализ на уровни радиации. Прости, дорогая.
– Да ничего. – Миранда с трудом понимала смысл слов. – Все это действительно делала я: проводила тесты, писала отчет.
– Если бы не утечка информации, дело удалось бы замять.
– Понти мог ошибиться. – Миранда потерла занемевшие пальцы. – Он ошибся. Я не могла проглядеть такую важную вещь, как коррозийные слои. Дай мне время, я должна все обдумать, Джованни. Я очень тебе признательна за звонок.
– Мне неприятно об этом говорить, Миранда, но, я надеюсь, ты меня поймешь. Твоя мать не знает, что я тебе обо всем рассказал, что я вообще тебе звоню. Она сама собиралась с тобой связаться завтра утром.
– Не беспокойся, я ей ничего не скажу о твоем звонке. Я больше не могу говорить, я просто в себя прийти не могу. Мне нужно подумать.
– Хорошо. Мне очень жаль, очень жаль, дорогая.
Она медленно положила трубку на рычаг и застыла, как каменное изваяние, глядя в пространство. Она пыталась восстановить по памяти все данные, упорядочить их, сделать такими же очевидными, какими они были во Флоренции. Но в голове шумело, и Миранда уткнулась лицом в колени.
Подделка? Не может быть. Невозможно. Миранда задыхалась, руки ее дрожали.
Она старалась быть предельно аккуратной, точной, все делала как надо. Внезапно закололо сердце.
Господи, неужели она могла допустить ошибку, но где, в чем?!
Значит, ее мать была права? Значит, Миранда составила свое мнение о бронзе в тот момент, когда ее увидела? Невзирая на все ее уверения в обратном. Выходит, желаемое она приняла за действительное? Ей очень хотелось, чтобы статуэтка оказалась шедевром: вот и поверила сама и заставила поверить других. Самоуверенность. Вот как назвала это Элизабет. Самоуверенность и амбиции. Миранда допустила, чтобы ее нахальство, ее жажда славы повлияли на ее профессиональное суждение.
Нет, нет, нет. Миранда сжала кулаки. Она же видела фотографии, изучала результаты анализов. Факты не могут лгать. Каждый тест подтверждал ее мнение. Ошибки быть не могло. В противном случае это хуже, чем профессиональная неудача. Доктору Джонс теперь никто не будет доверять. Она сама перестанет себе