Искушение злом. Нора Робертс
появилось особое выражение, еще незнакомое Кэму. Так она смотрела только тогда, когда ей нужен был материал для работы. – Нужно узнать, чья эта земля.
– Мэра.
– Мистера Атертона? А зачем ему земля за городом?
– Насколько я знаю, он купил несколько участков десять или даже пятнадцать лет назад, когда земля стоила очень дешево. Здесь у него около сорока акров[17]. Если тебе нужно это дерево, думаю, будет достаточно пообещать Атертону свой голос на выборах. В том случае, конечно, если ты останешься в Эммитсборо.
– Я пообещаю ему все, что угодно. – Клер обошла дерево вокруг, уже мысленно увидев его в своей мастерской. – Это действительно судьба, что ты привез меня сюда.
– А я-то думал, ты говоришь совсем о другом.
Она рассмеялась и посмотрела на сэндвичи в его руках.
– Давай наконец поедим.
Они сели на землю рядом с ручьем, откуда открывался хороший вид на то самое дерево, и вцепились зубами в хлеб и мясо. Иногда на дороге слышался шум проезжавшей машины, но в целом здесь царила тишина.
– Мне этого так не хватало, – сказала Клер, расправившись с сэндвичем. – Тишины.
– Так, значит, ты поэтому вернулась?
– Отчасти, – она глядела, как Кэм стряхивает крошки, и думала о том, какие красивые у него руки, несмотря на то, что сейчас костяшки пальцев были сбиты. Нужно будет отлить их в бронзе, сомкнутыми на рукоятке меча. – Мы опять вернулись к этому разговору, и я тоже повторю свой вопрос. А ты почему вернулся в Эммитсборо? Если кто и хотел с ним расстаться как можно скорее, так это ты, Кэм. Я так и не поняла, зачем ты приехал обратно, да к тому же стал здесь столпом общества.
– Слугой закона, – улыбнулся Рафферти. – Может быть, я в конце концов понял, что проблема не в Эммитсборо, а во мне.
«Это правда, но лишь отчасти, – подумал он. – Мне осточертели кровь, смерть и пальба из пистолета. Очевидно, тоже захотелось тишины».
– Да мне, собственно, все равно, что стало причиной, Кэм. Просто ты сделал на этой дороге на шаг больше, чем обычно делают люди, хотя все думают о том, чтобы вернуться к своим истокам, – она улыбнулась. – В каждом городе был свой сорвиголова, и городу интересно бывает посмотреть, что из такого парня получается.
– Ну а ты всегда была пай-девочкой, – рассмеялся Рафферти. – Умная дочка Кимболлов. Лучшая ученица, член школьного совета. Тебе, наверное, по сей день принадлежит рекорд по продаже печенья, испеченного девочками для разных благотворительных базаров.
– Ты привез меня сюда, чтобы издеваться надо мной?
– Нет. Я привез тебя сюда, чтобы любоваться тобой, – глаза Кэма блеснули. – Но в то время, о котором мы говорим, ты была именно такой, разве нет?
– Я просто жила по правилам.
– Ты жила по правилам, – кивнул Кэм. – Конечно, по правилам. Он протянул руку, чтобы заправить ей за ухо рыжую прядь. – Я иногда думал, способна ли ты нарушить хоть одно из этих правил.
– Неправда. Ты никогда обо мне не думал.
– Думал, – он смотрел Клер прямо в
Приблизительно 20 гектаров.