Письма Махатм. Отсутствует
вы не приготовились забраться на глетчеры Гималаев, на высоту 18 000–20 000 футов. Величайшая, а также наиболее обещающая из таких школ в Европе провалилась весьма знаменательно 20 лет тому назад в Лондоне. Это была тайная школа магии, основанная в форме клуба дюжиной энтузиастов, руководимых отцом лорда Литтона•. Он собрал для этой цели наиболее рьяных и предприимчивых, а также наиболее выдающихся ученых по месмеризму и «церемониальной магии», таких как Элифас Леви•, Регаццони и копт• Зергван-Бей. И все же в пагубной атмосфере Лондона этот «клуб» пришел к преждевременному концу. Я посетил его с полдюжины раз и почувствовал с самого начала, что в нем ничего нет и не могло быть. И в этом тоже причина того, почему Британское Теософское общество на деле не прогрессирует ни на шаг. Его члены являются Всемирным Братством только по названию и в лучшем случае тяготеют к квиетизму• – окончательному параличу Души. Они чрезвычайно эгоистичны в своих устремлениях и пожнут плоды собственного эгоизма.
[Краткая история начала переписки Синнетта и Хьюма с Махатмами]
Не мы начали переписку по этому вопросу. Это был мистер Синнетт. Он по собственному побуждению адресовал одному Брату два длинных письма, даже до того, как мадам Блаватская получила разрешение или обещание от кого-либо из нас отвечать ему. Она даже не знала, кому из нас надо доставить его письмо. Так как ее Руководитель категорически отказался переписываться, она обратилась ко мне. Движимый уважением к ней, я согласился на то, чтобы она сообщила вам всем мое сокровенное тибетское имя, и ответил на письмо вашего друга. Затем пришло ваше письмо, так же неожиданно. Вы даже не знали моего имени! Но ваше первое письмо было таким искренним, дух его так обещающ, возможности, открываемые этим письмом для служения общему благу, казались такими великими, что если я после его прочтения и не воскликнул «Эврика!» и не забросил сразу своего диогеновского фонаря в кусты [1], то только потому, что слишком хорошо знал человеческую и, вы меня простите, западную натуру. Тем не менее я отнес его нашему уважаемому Руководителю. Однако все, что я мог от Него получить, было разрешение на временную переписку с тем, чтобы дать вам полностью высказаться, выяснив ваши намерения прежде, чем давать определенные обещания. Мы не боги, и даже они, наши Руководители, надеются. Бездонна, неизмерима человеческая натура, и ваша, возможно, более такова, чем у других известных мне людей. Ваше последнее письмо явилось, несомненно, если и не откровением, то по меньшей мере очень ценным добавлением к моему запасу наблюдений характеров обитателей Запада, особенно характеров современных высокоинтеллигентных англосаксов. Но оно действительно явилось бы откровением для мадам Блаватской, которая не видела его (и по различным причинам оно и к лучшему, что не видела), ибо это могло бы в значительной степени поколебать ее веру в собственную наблюдательность. Я бы мог, между прочим, доказать ей, что она настолько же