Письма Махатм. Отсутствует
продолженная с того места, где мы ее остановили в прошлом году, была крайне мало пригодной для того, чтобы отклонить Чохана от его принципов или вынудить его на желательные уступки. Я опасался последствий, и мои опасения были очень обоснованны, уверяю вас. Пожалуйста, заверьте мистера Хьюма в моей личной симпатии к нему и уважении и передайте ему мой дружеский привет. Но в течение следующих трех месяцев я не буду иметь удовольствия «подхватить» еще что-либо из его писем или ответить на них. Так как ничто из первоначальной программы Общества еще не исполнено и я не питаю надежды, что нечто будет сделано в ближайшем будущем, мне приходится отказаться от намеченной поездки в Бутан, и мое место займет Брат М. Мы уже дожили до конца сентября, и ничто не может быть сделано к 1 октября, что оправдало бы мою настойчивость в желании отправиться туда. Мои руководители особенно желают, чтобы я присутствовал на наших новогодних празднествах в феврале следующего года, и, чтобы быть подготовленным к этому, я должен воспользоваться этими тремя месяцами. Поэтому я прощаюсь с вами, мой милый друг, и горячо благодарю вас за все, что вы для меня сделали или пытались сделать. Надеюсь, что в январе следующего года буду в состоянии дать вам знать о себе, и, если только новые затруднения для Общества не появятся с «вашего берега», вы найдете меня в таком же расположении духа и настроении, в каком расстаюсь я сейчас с вами обоими. Удастся ли мне обратить моего любимого, но очень настойчивого Брата М. к моему ходу мыслей, сейчас не могу сказать. Я пытался и еще попытаюсь, но действительно опасаюсь, что мистер Хьюм и он никогда не сойдутся во взглядах. М. сказал мне, что ответит на ваше письмо и просьбу через какое-либо третье лицо, не через мадам Блаватскую. Пока она знает достаточно, чтобы снабдить мистера Хьюма десятью лекциями для того, чтобы после прочтения он мог изменить некоторые негативные и ошибочные мысли о ней. М. мне все-таки обещал освежить ее ослабленную память и оживить все, чему она у него училась, до желательного уровня. Если это мероприятие не будет одобрено мистером Хьюмом, я смогу лишь искренне сожалеть об этом, это лучшее, что я могу придумать.
Оставляю моему «Лишенному Наследства» приказ наблюдать за всем, насколько это в его слабых силах.
Теперь я должен закончить. У меня лишь несколько часов на подготовку к длинному, очень длинному путешествию. Надеюсь, мы расстаемся такими же добрыми друзьями, как всегда, и можем встретиться даже бо`льшими друзьями. Разрешите мне теперь «астрально» пожать вашу руку и еще раз заверить вас в моих добрых чувствах.
Как всегда ваш К.Х.
Письмо № 24 (ML-71)
[М. – Синнетту]
Октябрь 1881 г.
Любезнейшему Синнетту-сахибу – селями• и большая благодарность и за табачную машинку [1]. Наш офранцуженный, европеизированный[125] пандит говорит мне, что эту маленькую вещицу надо обкурить – что бы он ни подразумевал под этим, – я так и буду делать. Трубка короткая, а нос у меня длинный, таким образом, я надеюсь, мы подойдем друг другу. Спасибо, большое спасибо.
[Деловые
Так Махатма М. в шутку назвал К.Х. – Прим. ред.