Война нервов. Михаил Нестеров
сейчас.
Юсупов спустился в подвал, поскольку только там, по его мнению, и могли храниться золотые слитки. Он старался не думать о них, чтобы было легче пережить разочарование. Все же он невольно настроился на положительный результат и действовал в таком ключе, будто сопровождал свою копию.
Подвал проходил под всем домом, и лишь в той части, которая после взрыва газа подверглась ремонту, все пустоты были заделаны бетоном и камнем.
В дальнем углу подвала находились котельная с дровяным отоплением и немалый, на несколько лет, запас дров. Если где и есть потайная дверь, то за аккуратными поленницами.
Юсупов не решал никаких головоломок. О католическом ордене, в котором он состоял уже пятнадцать лет, рассуждал с позиции военного. Со времен инквизиции функции папской разведки, контрразведки и ведения дознания возлагались на доверенных лиц из числа кардиналов, епископов и прелатов, возглавлявших особые структуры и ордена. Сегодня иезуиты уже не имеют прежнего влияния в католическом мире – их место занял другой орден Ватикана – «Prelatura della Santa Croce e Opus Dei»[4].
Он неожиданно вспомнил: накануне конклава кардиналов, который избрал краковского епископа Кароля Войтылу новым папой, Иоанн Павел II посетил один из ватиканских церковных склепов и пал ниц, распростершись на плите из зеленого мрамора с надписью «Хосемария Эскрива де Балагер». Это была могила испанского священника – основателя светского католического ордена «Опус Деи».
Он разобрал один ряд дров, отбрасывая дубовые поленья за спину, и приступил к другому. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем перед взором Юсупова предстала шероховатая стена. Он уже успел сориентироваться: эта стена являлась фундаментом для несущей стены в комнате епископа. А вот соседняя часть здания с широким окном, предназначенным для выгрузки в подвал дров, выходила во внутренний двор дома.
Юсупову пришлось еще потрудиться, пока он не обнажил большую часть отштукатуренной стены. Он вернулся на середину подвала и нашел там колун, точнее, топор с длинной ручкой и узким лезвием для лесорубов. Вооружившись им, он ударил в стену, еще раз, на слух определяя ее толщину: не шире одного кирпича. Семь, восемь, десять ударов. Пара соседних кирпичей поддалась, и следующий удар выбил их из стены; они повалились, ударившись обо что-то.
«Я перенес золотые слитки в этот дом».
Только теперь Юсупов, стоя перед проломом, подсчитал, сколько раз спускался в подвал Вильгельм Рейтер, тогда еще посольский работник, принося по одному стандартному слитку весом в двенадцать килограммов. Полторы сотни раз он пересчитывал ступени…
И теперь уже сам содрогнулся. Почему эта невероятная мысль пришла ему голову, он так и не понял. Ведь ничто не указывало на Вильгельма Рейтера как на убийцу. Юсупов представил: Всадник маскирует смерть хозяйки под взрыв газа. Ему нужен этот дом, этот подвал, способный вместить все золото наци. В строгом костюме и галстуке он стоит над трупом женщины… Может быть, уже тогда
«Прелатура Святого Креста и дела Бога».