Клавесин Марии-Антуанетты. Наталья Александрова
Лицо его разочарованно вытянулось:
– К сожалению, батенька, прежний владелец прятал здесь не ценности и не исторические реликвии, а так называемые «парижские карточки» – порнографию позапрошлого века… что ж, оставим все, как было, пусть еще какой-то искатель сокровищ наткнется на этот тайник.
Он положил карточки на место, закрыл тайник и двинулся дальше, продолжая свою лекцию:
– Конечно, вас могут ввести в заблуждение «женатые» предметы…
– Какие? – удивленно переспросил Старыгин.
– «Женатые»! – повторил Василий Васильевич. – «Женатой» антиквары называют мебель, собранную из частей разных предметов. Например, к туалетному столику приделывают чужое зеркало. «Женатая» мебель среди специалистов не ценится, потому что в ней нет настоящей цельности, завершенности стиля… если же, наоборот, разобрать предмет мебели на несколько частей и продавать их по отдельности, скажем, отдельно комод и отдельно ящики, – такая мебель называется «разведенной». Она тоже не ценится…
Перед ними снова замелькали мебельные завалы. Вплотную притиснутые друг к другу буфеты, ряды комодов и бюро, стены из напольных часов в резных ореховых корпусах, декоративные ширмы, расписанные китайскими сюжетами, каминные экраны, секретеры…
– Тс-с! – Василий Васильевич внезапно остановился, схватив Старыгина за руку. – Опять она тут!
Впереди, в нескольких шагах от них, стояла высокая женщина средних лет, ярко, но безвкусно одетая. В руке у нее был перочинный нож, которым она злобно кромсала стенку орехового шкафчика.
– Я вас, кажется, предупреждал! – громко выкрикнул Сверчков и, подскочив к женщине, схватил ее за руку. – Я вас предупреждал, что, если еще раз встречу здесь, сдам в милицию!
– Отпусти! – завизжала женщина, пытаясь вырвать руку. – Отпусти, крыса антикварная! Не боюсь я твоей милиции! Они меня не тронут, я ведь ничего не украла…
– Тогда сдам хозяину, он тебя точно не отпустит!
Женщина вдруг горько зарыдала.
– В чем дело? – спросил Старыгин, подходя к ним. – Зачем вы это делаете? Неужели вам не жаль портить такие красивые вещи?
– Жаль?! – взвизгнула женщина, и глаза ее мгновенно высохли. – Да я их ненавижу! Глаза бы мои на них не глядели!
Старыгин опешил.
Женщина вытерла злые слезы и заговорила:
– У меня был старинный туалетный столик с зеркалом. Он принадлежал еще моей прабабке. За ним я причесывалась, приводила себя в порядок… пока не заметила, что зеркало высасывает из меня красоту и молодость!
– Как это? – недоуменно переспросил Старыгин.
– Очень просто! С каждым годом мое отражение в зеркале становилось все старее, все безобразнее, покрывалось сеткой морщин, утрачивало свежесть, а зеркало сияло как новенькое! Наоборот, оно становилось год от года все красивее! С каждым годом мои гости все чаще восхищались им… им, а не мной!
– Но, простите, таков уж закон природы: люди стареют, с этим ничего не поделаешь!
– Да,