По алфавиту. Татьяна Гржибовская
кому нужны?!
Я веки не сомкну до мутного утра,
затравленно в углы вперяясь взглядом,
где шорохов клубки, где ведьмина игра теней
теней и снов обрывки рядом…
* * *
Бреду в потёмках.
Тихо светят звёзды.
Кому они приветливо мигают?
Кому секреты задушевно шепчет
гуляка вечный – лёгкий ветерок?
И путь опять пересекают тени
кустов косматых и зверей пугливых,
с кем анемичный лунный луч затеял
ночные догонялки.
Видит Бог,
вокруг – лишь одиночество немое,
попутчик неизменно молчаливый,
что следует неслышно по пятам,
всю жизнь деля меня —
с моей лишь тенью.
Но в темноте меня теряет тень из виду,
сама становится лишь частью темноты,
и с одиночеством дорогою извитой
идём вдвоём до заданной черты.
* * *
В немоте лежим валетом:
город стонет перегретый,
жар вливается в окно…
Всё на свете – всё равно:
мы в глубоком в охлажденьи
и друг к другу – ни движенья…
Заморожен разговор,
в душах – ледяной затор.
Может, холодок меж нами
рос, скрываемый годами?
А теперь вдруг лишним третьим
объявился летом этим?
* * *
Вам всё скучно и всё нелюбо.
Залпом выпит бокал вина.
И лишь ветреность – Вам подруга,
да и ту тоска увела.
Друг остался один – одиночество,
не смеётся и не веселит.
За спиной кто-то шепчет пророчества,
заговаривает боль обид…
Вы всё мечетесь,
что-то ищете —
бесприютности нет границ.
В доме Вашем —
убогие нищие
разорили гнездо синих птиц.
* * *
Возвратилась снова в гавань,
тихо вёсла утопила,
днищем вверх перевернула
утлую лодчонку.
Камешки перебираю —
много их под слоем ила:
разноцветных, пёстрых, милых,
что волной ко мне швырнуло
из морского рая.
Слышу гомон шторма дальний,
вижу лёгкое ветрило…
Наваждение мелькнуло
на мгновенье…
И – уплыло!
* * *
Ворона, забравшись повыше,
венчает красавицу-ёлку:
ей кажется – всё в мире слышит,
всё знает.
А что в этом толку?
Так мы, забираясь повыше
в дерзаньях своих и стремленьях,
казалось бы, лучшего ищем —
теряем бесценные перья…
* * *
Всё