Друзья и враги. Александр Афанасьев
взвода едва не упал, напоровшись на Проныру, который лежал и стрелял из своей «свиньи».
– Проныра! Мать твою, ты же ранен?
Проныра обернулся, лицо было белое как мел.
– Продержусь, сэр.
Понятно, кокаин. Хоть это было и запрещено – у многих спецназовцев для такого случая была с собой доза очищенного кокаина, смешанного с еще кое-чем. Под кокаином можно идти под градом пуль, чтобы потом не рухнуть замертво, боль не чувствуется. Из-за кокаина копы переходили на сорок пятый калибр – никакой иной не мог остановить витающего в облаках, обширявшегося гангстера – грабителя банков.
Комвзвода спрятался за дерево, за которым лежал Проныра, и тоже открыл огонь.
– Какого черта?! Мать вашу!
– Дядя Том что-то нашел!
– Надевайте снаряжение, мать вашу! У нас проблема на севере! И на юге тоже!
Пуля сбила с ног и комвзвода, рядом заткнулся пулемет Проныры. Комвзвода с трудом повернул голову и увидел, что Проныра мертв, на сей раз окончательно и бесповоротно. Пуля пробила ему череп, и на пулемет текла вязкая бурая жижа.
Зеленые куртки были все ближе. Командир достал гранату – и вдруг увидел, как со стороны лагеря к нему бежит Рэ, пули свистели как безумные, но он бежал. И добежал.
– Рад вас видеть, сэр.
– Черт, Рэ…
– Бросьте это. Мы выберемся! – Рэ высунулся из-за дерева и дал две короткие автоматные очереди в сторону противника.
– Идти можете?
– Наверное… если не быстро.
– Отходите, я прикрою.
– Проныра…
– Здесь слишком жарко! Идите, сэр!
«Крысы», выбравшись наружу из вонючей подземной преисподней, остались «крысами» – цепкими и опасными зверьками, способными выживать в любой ситуации. Держа оборону втроем, рискуя, что мина случайно прилетит им на голову, они выиграли две минуты. Две минуты, достаточные, чтобы командир взвода Лима добрел до них, до линии, где держали оборону они трое.
Рэ примкнул к автомату барабан на девяносто патронов – он был один и держался как раз на случай таких вот ситуаций. Примерно прикинул глазами маршрут отступления.
– Пошел!
Подбежав к мертвому Проныре, он схватил его за шиворот, где была петля, и потащил за собой, стреляя из «калашникова» с одной руки. За Пронырой волочилась и «свинья» – пулемет, с которым он не хотел расставаться даже мертвым…
Погрузив в грузовичок тех, кто не мог идти по ранению, и тех, кого смогли вытащить мертвыми, спецназовцы начали отступать. «Тендерстики» укладывали мины в опасной близости от них, со всех сторон уже горело, дымились стволы, а кое-где было и открытое пламя. За спиной что-то приглушенно, но сильно бухнуло, кто-то почувствовал, что дрогнула земля. Это взорвался подземный, установленный в пещере заряд. Это и огонь – лагеря здесь больше не будет…
Первым шел грузовик, из него вели огонь из «спарки» – и водитель, и пулеметчик были ранены, но оставались в строю. За грузовиком шли те, кто мог держаться на ногах, кого-то несли. Сил сопротивляться у боевиков