Циркач срывается с каната. Алексей Самойлов
услышала странный звук. Ей понадобилось секунд десять, чтобы сообразить и хлопнуть себя по лбу! Пейджер!
Вот что подтолкнуло её к злосчастному выстрелу! После этого писка она невольно нажала на спуск, а, увидев падающего очкарика, напрочь забыла про пейджер. Марина ринулась в комнату, сняла приборчик с джинсов и, не глянув на завозившуюся Альбину, вернулась на кухню.
Последнее сообщение гласило: «Ты где? Позвони, волнуюсь». А затем Марина прочитала то самое, что пришло в неподходящий момент, и оторопела.
«Срочные дела. Ключ под передним ковриком, приедешь домой, позвони. Э».
Марина прислонилась лбом к оконному стеклу. Плохо, конечно, быть настолько бестолковым, но ещё не всё потеряно. Главное, что Эльдар ни о чём не знает. Наверняка, звонит ей. Но она-то совсем не готова с ним разговаривать! Значит, скрываться? Бежать?
Марина прошла к Альбине и легла обратно на раскладушку. Электронные часы-будильник светились в темноте: пять сорок. Альбина чего-то там говорила, что ей рано вставать. Надо что-то решать, и желательно побыстрее.
Так вышло, что и Толя Ушанов в эту ночь предавался размышлениям, а они заставляли его ёрзать на вкопанной шине – совершенно неудобном предмете для сидения.
Он был уверен лишь в одном – Журналист не поехал в «Пуси-пуси». Наверняка, после звонка тогда ещё живому Виталию Владленовичу, Кислицын остался дома досыпать бурную ночку. И поэтому у Толи наклёвывалось два варианта действий: либо плюнуть на всё и доложить начальству, либо плюнуть на начальство. Первый вариант – разумный, спокойный и беспроблемный. Второй – ужасный, рискованный, и вообще надо быть Дунканом Маклаутом, чтобы его выбрать.
«Девятка», принадлежащая «Центавру», была припаркована Толей возле этого самого весёлого кафе. В восемь утра она должна стоять возле дома Журналиста, и два наружника примут у него «спокойную, без происшествий», смену. Но этого не будет, потому что Толя доложит об открытой им сенсации. Сейчас.
Он уже взял мобильник и занёс над ним руку. Но Кислицын живёт на Новослободской, а Толя находится в районе улицы 1905 года. Сейчас только три ночи, и Толя доложит полвосьмого. За полчаса он доедет. Вдруг киллерша появится, и ему придётся продолжить слежку? А если нет, тогда он и расскажет обо всём. Тогда от него уже ничего не будет зависеть… Как всегда! А замалчивать он не будет, какой смысл врать, когда ему самому от этого пользы никакой?
Но сейчас от Толи Ушанова зависит всё! У него в руках – тако-ое… И если он этим мудро распорядится, то, может, станет героем, ну, или срубит прилично «бабулек». Для этого, правда, ему нужна киллерша. Если она не выйдет до полвосьмого, он доложит Шефу.
Ждать Толя Ушанов не очень-то умел. Зато он считал, что умел анализировать. Дом без проходных дворов, киллерша его не видела, значит, как вошла внутрь, так там и сидит. Она, конечно, может вылезти по верёвке со стороны улицы или по чердаку перебраться в соседний подъезд, но вероятностью этого можно пренебречь. Он хорошо видит и соседний подъезд. Вопрос: