Снежная жаба. Анна Ольховская
шавками!
– Поосторожнее в выражениях, девочка. – Глаза свекрови недобро прищурились. – Шавок здесь нет, а есть прекрасные арийские девушки, одна лучше другой. Да, у них нет твоего цвета волос и твоих глаз, но и времени на то, чтобы терпеливо ждать, пока ты завоюешь расположение моего сына, у нас тоже нет. Я сегодня же поговорю с сыном, отпущу, так сказать, поводок, пусть мальчик развлечется. А то он что-то совсем захандрил, отсиживается в своей лаборатории сутками, я его почти не вижу. Или по лесу гуляет вместе со своим псом, и ведь не только ночью – днем выходит, расходуя без серьезных на то причин защищающую от ультрафиолета мазь. Раньше он больше общался со своими людьми, принимал участие в заседаниях Президиума, соглашался на исследования нашими учеными предела его возможностей. А после того инцидента с девкой фон Клотца Кая словно подменили. Я очень надеялась, что тебе удастся заставить своего мужа забыть это временное помрачение рассудка, но увы – за прошедшие два года ты ничего не добилась. Он хоть принимает те препараты, что я даю тебе?
– Я же вам говорила – да, принимает! Я лично подмешиваю их в его питье!
– А он точно все выпивает?
– Когда как. Иногда все, иногда только чуть пригубит.
– Очень плохо! – поджала губы Грета. – Эти препараты надо принимать строго дозированными и постоянно, тогда вероятность рождения у Кая детей, полностью унаследовавших способности своего отца, может достигнуть восьмидесяти процентов! А из-за твоей бестолковости эта цифра скорее всего существенно уменьшится! Все, Брунгильда, я ухожу! Я сказала тебе все, что хотела, а теперь мне надо поговорить с сыном. А ты делай выводы. И научись, наконец, вести себя достойно!
И женщина надавила кнопку на стене. Дверь бесшумно уехала в сторону, и Президент Восточного подразделения «Аненербе» Грета Ландберг стремительно вышла из комнаты.
Брунгильда на цыпочках подбежала к выходу и замерла, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Затем снова ткнула пальцем в придремавшую было кнопку.
Получив бесцеремонный тычок в… гм… спину, кнопка возмущенно пискнула и, бурча что-то неразборчивое, послала сигнал сервоприводу, приводящему дверь в движение.
Не сказать, чтобы сервопривод особо обрадовался этому сигналу, но – работа у него такая: сиди в стене да эту стальную штуковину туда-сюда двигай.
Он и двинул. Штуковина и закрылась.
– Старая сука! – прошипела Брунгильда, изо всех сил пнув стоявший возле стены стул. – Ты мне за все ответишь! И за высокомерие свое, и за тупые принципы, и за трусость, и за сегодняшнее унижение – за все! Как только я рожу ребенка от Кая, и ты, и все остальное старичье из Президиума отправитесь на свалку! А ваше место у руля «Аненербе» займем мы! Молодые и сильные! Истинные арийцы с незамутненным предрассудками и нелепой осторожностью разумом! И нашим единственным Президентом, главой обоих подразделений, станет твой сын Кай! Правда, он еще не знает об этом, но скоро