Экспертиза любви. Ирина Степановская
с ним в красно-белом костюме «Россия», грызущий ногти.
Что же, разве обязательно это должен быть тот же тип? – подумала Лена и хотела обойти каталку в освободившемся пространстве – санитарка уже подкатывала свой тяжелый груз к дверям секционной.
– Чего стоишь, как чурка? Дверь-то открой! – вдруг проквакала жаба Лене. Лена помедлила, но взяла себя в руки и быстро подошла и открыла дверь секционной. Жаба поднаперла, Рябинкин подтолкнул, и каталка с телом вкатилась внутрь. Лена стояла сбоку. И вдруг в глаза ей бросилась рука лежащего на каталке человека. Голубые вытатуированные буквы на пальцах. Лена слегка наклонилась, чтоб рассмотреть. Ногти были обгрызены чуть не до «мяса». Лена в ужасе выпрямилась. Петр Сергеевич отряхнул руки и подтолкнул ее в направлении секционной.
– Клавдия Степановна! – громко сказал он и строго посмотрел на жабу. – Подойдите-ка сюда!
Жаба оставила каталку и неохотно повернулась.
– Некогда мне с вами разговаривать. Скоро эксперты на вскрытие придут.
– Прошу вас посмотреть и запомнить, Клавдия Степановна. Елена Николаевна – наш новый ассистент. Обращаться к ней нужно вежливо, на «вы» и по имени-отчеству. Вы меня поняли?
Клавдия, в том же самом байковом халате, в котором с утра ее видела Лена, встала в ногах каталки, выпятила живот и уперла обе короткие толстые ручищи в мощные бока.
– Ох и чурку с глазами ты себе нашел в ассистентки, Петечка! Еще е… ее пару раз было бы можно, а вот вскрывать она у тебя не сумеет. Эт-то точно! – И с довольным видом Клавка повернулась и стала перепихивать тело мужчины с каталки на секционный стол.
– Е-ле-на Ни-ко-ла-ев-на, – металлическим голосом повторил жабе Рябинкин и вывел Лену из секционной. В молчании они миновали остаток коридора и начали подниматься по лестнице. Лена так была сражена и видом этого умершего мужчины, и привычным, видимо, хамством санитарки, что поднималась молча, еле переставляя ноги на своих довольно высоких каблуках. Рябинкин, видимо, почувствовал себя очень двусмысленно.
– Вы не очень переживайте, Елена… – неуверенно начал он. – Мне самому очень неудобно за эту Клавку, но, видите ли, она – алкоголичка… Что-то доказывать ей бесполезно. Ее здесь уже много лет держит заведующий танатологическим отделением, и поэтому я считаю неудобным вмешиваться. Но сегодня я ему, конечно же, скажу…
Лена остановилась на лестнице и обернулась к Рябинкину.
– Я не буду возражать, Петр Сергеевич, если вы скажете ему все, что считаете нужным.
– Очень хорошо, Елена Николаевна. – И Петр Сергеевич вовсе не стал больше перед ней извиняться, как Лена этого ожидала, а совершенно спокойно ее обогнал и первым вошел в двери кафедры.
Витя Извеков в комнате экспертов с красными от бессонницы глазами насыпал себе в кружку растворимый кофе. Электрический чайник, закипая, шипел, а возле самой двери на полу около кулера блестела лужица пролитой воды.
– Что,