Скажи изюм. Василий П. Аксенов

Скажи изюм - Василий П. Аксенов


Скачать книгу
вас интеллигенция, растерзает. Конечно, альбом ваш – выдающееся произведение искусства…

      «…отнести ли это за счет джина с коньяком?..»

      – …и давайте, товарищи, не будем его окончательно хоронить. Будем ждать!

      – Чего ждать? – вздрогнул Огородников.

      – Как чего? – вздрогнул Планщин. – Ждать, когда созреет наша интеллигенция.

      – О чем речь? – спросила тут Виктория Гурьевна.

      – О фотоискусстве, – пояснил ей вполголоса Володя.

      – Ага, – дама слегка отпала.

      – Вот, говоря о фотоискусстве, – Планщин, как бы сдувая пылинку, легчайше притронулся к мосластому колену, – как вы, Максим Петрович, оценили бы современное его у нас положение?

      Макса вдруг словно острейшая тошнота поразила, такой пошлятиной вдруг вывернулась вся ситуация. В собственном доме пью с сыщиками; хитрю ли (?), трушу (?), дерзко ли блефую? Да неужели же никогда нам из-под них не выкарабкаться? Никогда? Под ними всегда? Под хеврой?

      – Какое еще там искусство, – грубо сказал он. – О каком еще искусстве вы можете говорить? Какое может быть искусство, если им занимается тайная полиция?

      Он встал и отошел к окну, давая понять, что время истекло. Не слишком ли спедалировал, спросил он тут же себя. Впрочем, их ведь еще паханок учил, что с талантом надо обращаться осторожно, как с красивой и глупой блядью.

      Планщин сделал Володе знак – сворачиваться. Успех сегодня достигнут большой, диалог начался, дальше пока развивать не стоит, а то еще сорвется сом с крючка.

      – Уж тоже вы скажете, Максим Петрович, – полиция… Где же вы тайную-то полицию увидели… ну ладно, спасибо за гостеприимство, как говорится, этому дому, пойдем к другому…

      – Максик, пока! – точным приложением ладошки снимая зевок, сказала Виктория Гурьевна.

      – Ой, Виктория Гурьевна, вы, должно быть, всех театральных знаменитостей знаете? – спросил ее по пути к лифту восторженно посапывающий Володя.

      – Ну, как вам сказать, – Виктория Гурьевна начала тут что-то утробно напевать. Вся жизнь дамы прошла, как в Москве говорят, «на театре», последние пять-шесть лет вообще на высокой позиции в Центральной театральной кассе. Она, конечно, переспала со множеством знаменитостей и при упоминании какого-нибудь имени обычно начинала что-то с хорошим юмором утробно напевать. – Как вам сказать? Всех ли? Всех ли?

      – Товстоногова, Михаила Шатрова? – заглядывал ей в лицо молодой человек.

      – Над Россиею-ю-ю небо синее-уу-уу…

      Выйдя за «молодежью», Планщин уже возле лифта подумал, что слишком простенько все как-то получилось, как-то слегка не на уровне, что-то все-таки необходимо добавить к картине дня…

      Лифт пошел вниз без него, а он вернулся к огородниковской двери. Она была еще не заперта. Генерал проник внутрь и увидел длинную спину с выпирающими лопатками. Запустив обе руки в разваливающиеся патлы, Огородников стоял у стены в прихожей и как бы подвывал; слышалось что-то вроде «па-а-адлы-ы-ы».

      Генерал тоже прислонился к стене, только


Скачать книгу