Плацебо. Сергей Дубянский
схватила полотенце и только тут заметила на запястьях бледные следы, которые при определенной доле фантазии вполне могли сойти за следы от веревки.
…Ни хрена себе! – обалдевшая, она уставилась в зеркало, но больше никаких изменений не обнаружила. Ситуация выглядела совершенно невероятной, однако ломать над ней голову было некогда – экзамен-то начался еще в девять, а Татьяна всегда принимала быстро.
Отец ее больше не отвлекал, поэтому Лена в пять минут проглотила йогурт; пока красилась, попыталась последний раз охватить всю длиннющую историю России, но пришла к выводу, что делать это надо было вчера. Сунула в сумку конспект; проверила зачетку, телефон, ключи, деньги, сигареты, зажигалку.
– Па, я унеслась!
– Не вздумай и сегодня загулять! Слышишь?
– Слышу! – а сама подумала: …Ага, разбежался! Да если сдам, то, конечно, буду я тут сидеть, слушать твое нытье… Хлопнула дверью и не дожидаясь лифта, сбежала вниз пешком.
Маршрутка подъехала практически сразу, и все равно Лена опоздала. Возле аудитории, уже никого не было, а внутри лишь исписанные листки на преподавательском столе напоминали о недавнем экзамене. …Отец – козел! Чем выступать, лучше б разбудил на час раньше!.. Может, Татьяна еще не ушла?..
Обычно на кафедру студенты заходили предварительно постучав и выдержав после этого дипломатичную паузу, но сейчас было не до формальностей; Лена сходу распахнула дверь.
– О, явление третье – те же, и Коноплева! – Татьяна, сидевшая за столом, опустила очки к кончику носа.
Еще в комнате находился ассистент Трифонов, ведший практику. Он тоже удивленно уставился на неожиданную гостью.
– Извините, – пробормотала Лена, краснея, и опустила глаза, – Татьяна Викторовна, проспала. Полночи учила, а телефон разрядился, родители ушли на работу… – на этом ее фантазия иссякла, – примите, пожалуйста, Татьяна Викторовна.
– Ну что, Коль? – Татьяна повернулась к Трифонову, – примем или пусть с «хвостом» походит для профилактики?
– Не надо с «хвостом», пожалуйста…
– Я не с тобой разговариваю, Коноплева!
Лена прикусила губу, изучая носки своих туфель. Как она не любила что-то выпрашивать, но деваться было некуда – лучше пять минут унижения, чем лишиться от матери «премии», да и не дай бог, еще в сентябре зубрить эту никому не нужную историю.
– На семинарах-то она хоть работала?
– Вроде, работала, – Трифонов, вообще, был не вредным мужиком, – пропусков, насколько я помню, нет.
– Коноплева, тройки тебе хватит или будешь отвечать, чего ты там за ночь научила?
Конечно, тройки Лене было мало, но в сложившейся ситуации выбирать не приходилось.
– Хватит, Татьяна Викторовна, – вздохнув, Лена подала зачетку, – я, правда, учила…
– Будет врать-то! – Татьяна нашла нужную страницу и взяла ручку, – а то не знаю, где ты «учишь» – в «Отвертке» ведь? Признайся честно.
…Блин, а если она вчера видела, какой я была?..