Портрет кавалера в голубом камзоле. Наталья Солнцева
был отказаться от роли Антония… но не мог отказать себе в удовольствии присутствовать на репетициях. Клеопатра была великолепна. Он не поскупился, и костюмы получились потрясающие. Режиссер предложил не тратиться на реквизит, а взять напрокат в киностудии. Зубов согласился, но Клеопатра должна выйти на сцену в платье и головном уборе, сделанных специально для нее.
Римский полководец и возлюбленный гордой царицы в исполнении актера Митина оставлял желать лучшего. Однако Зубов не стал подвергать его уничижительной критике. Глядя на Митина и сравнивая себя с ним, он не так расстраивался по поводу собственной неудачи. Будь Митин более талантлив, это нанесло бы сильный удар по самолюбию Зубова. А так… все обошлось легким разочарованием.
«Не огорчайся, – утешала его Полина. – Тебя привыкли видеть в зрительном зале, а не на подмостках. Актеры терялись бы и забывали слова. Я сама чувствовала бы себя неловко. Все к лучшему! Митин звезд с неба не хватает, зато старается…»
«На его фоне ты будешь ослепительна!»
Он не кривил душой. У Полины словно открылось второе дыхание. Кроме голоса, у нее обнаружилась дивная способность к перевоплощению. Когда ее Клеопатра гневно сверкала черными очами, всех охватывал трепет… а когда она, «умирая», прощалась с верными служанками, на глаза присутствующих наворачивались слезы.
Режиссер боялся сказать лишнее слово, упиваясь потрясающим зрелищем. Завистницы злобно перешептывались, а Митин-Антоний, заражаясь от Полины куражом, превосходил самое себя.
«Она вытащит всю финальную сцену, – внутренне ликовал режиссер. – Это будет ее и мой триумф!»
Перед генеральной репетицией он подошел к Полине и с чувством произнес:
– Жемчужная! Ты настоящая жемчужина нашей труппы!
Она милостиво кивнула ему головой, увенчанной короной правительницы Египта, и протянула руку для поцелуя. Режиссер послушно приложился губами к тыльной стороне ее ладони, пахнущей пудрой и гримом, и, покачиваясь, как пьяный, вышел в коридор. Только теперь, увидев Клеопатру, он осознал, что неравнодушен к ней… вернее, к актрисе, которая никогда не ответит ему взаимностью…
– Она играет восхитительно. С невероятным вдохновением, – пробормотал он, не замечая идущего навстречу Зубова. – Как в последний раз!
Владелец театра на ходу поймал его за рукав и развернул к себе.
– Я ослышался? Что ты там буркнул насчет последнего раза?
– Простите, Валерий Яковлевич… – испугался режиссер. – Я вас не увидел… З-здравствуйте…
– И тебе не хворать, милейший.
– Я… я чрезвычайно доволен Полиной… она… превосходна в роли Клеопатры. Никто не сыграл бы лучше… Сегодня вы в этом убедитесь. Жаль, что наш зал может вместить так мало зрителей…
Зубов и без него знал, что Полина еще покажет себя, ее талант еще заставит скептиков устыдиться и кричать: «Браво!» Он верил в нее, когда остальные пожимали плечами и отводили глаза. Фактически это он создал ее… огранил этот алмаз, придав ему форму и блеск…
– Я мечтаю выхлопотать для Полины главную роль в кино, – сказал он режиссеру, не отпуская