Моя дорогая жена. Саманта Даунинг
сообразительна для этого.
– Но должны же мы хоть что-то предпринять, – сказал я.
Миллисент покосилась на мои записи и покачала головой:
– Мне кажется, ты не понимаешь. Она превратила мое детство в ад.
– Я это знаю.
– Тогда ты должен понимать, что этот список нам не поможет.
Я хотел пойти в полицию и рассказать о том, что с нами случилось. Но единственным физическим доказательством, имевшимся в нашем распоряжении, было письмо, опущенное Холли в наш почтовый ящик. А в нем не содержалось никаких угроз. Как не раз повторяла Миллисент, Холли была слишком умна, чтобы так подставляться.
М.,
ты не считаешь, что нам нужно поговорить? Я думаю нужно.
Х.
Вот все, что в нем было написано.
Так что в полицию я не отправился, вместо этого я встретился с Холли. И сказал ей оставить мою жену и семью в покое.
Она этого не сделала. В следующий раз я увидел ее уже в своем доме.
Это произошло во вторник, где-то в районе ланча. На мой телефон упали три эсэмэски подряд. Все сообщения были от Миллисент.
911
НЕМЕДЛЕННО домой
Холли
Не прошло и недели, как я нанес Холли визит.
Я не стал тратить время на ответные эсэмэски жене.
Когда я примчался домой, Миллисент встретила меня в дверях. Ее глаза были мокрыми, слезы грозились потечь по щекам, а моя жена не плачет по любым пустякам.
– Что, черт возьми…
Не успел я докончить, как она схватила меня за руку и потащила в общую комнату. Холли сидела на диване в дальнем конце, при виде меня она тут же вскочила.
– Когда я пришла домой, Холли была уже здесь, – дрожащим голосом сказала Миллисент.
– Что? – переспросила Холли.
– Она сидела прямо здесь, в нашей общей комнате.
– Нет, все было не так…
– Я забыла свой фотоаппарат. А мне нужно было сфотографировать один дом на продажу. И вот, когда я вернулась за ним домой, Холли была уже здесь.
– Что ты такое…
– Я застала ее сидящей на нашем диване, – слезы, наконец, пролились из глаз Миллисент, и она закрыла лицо руками.
Я ласково приобнял жену.
Холли выглядела как вполне нормальная женщина тридцати с лишним лет – в джинсах и футболке; на ногах сандалии. Ее короткие рыжие волосы были зализаны назад. А губы накрашены яркой помадой. Она сделала глубокий вдох и подняла вверх обе руки, словно хотела мне показать, что они пустые.
– Все совсем не так…
– Прекрати врать, – прикрикнула Миллисент. – Ты все время врешь.
– Я не вру!
– Подождите, – сделал я шаг вперед. – Давайте все успокоимся.
– Хорошо, давайте, – согласно кивнула Холли.
– Нет, я не собираюсь успокаиваться. – Миллисент указала на окно в углу комнаты, смотрящее на торец дома. Окно было зашторено, но на полу под ним валялись осколки стекла. – Вот как она проникла сюда. Она разбила окно, чтобы залезть в наш дом.
– Я этого не делала!
– Тогда