Мужчины и прочие неприятности. Кристина Ляхде
начал постукивать пальцами по рулю и рассеянно кивать головой в такт музыке, однако ему было по-прежнему не по себе.
Когда он доехал до работы и свернул к воротам, утреннее солнце, отраженное от стеклянных стен, буквально ослепило его, так что он въехал на чужое парковочное место.
НА ЧАСАХ БЫЛО ОКОЛО ДЕВЯТИ ВЕЧЕРА, когда Онни снял с вешалки пальто и отправился домой. На стоянке было еще много автомобилей. Онни уверенно направился к угловому отсеку во втором ряду, где он всегда ставил машину, но место почему-то было пусто.
“Неужели начала подводить память? Да, слишком долгие дни выдались в последнее время”, – подумал Онни. Он в первый раз в своей жизни посеял ключи от дома, поэтому, возвращаясь с работы, подъехал к дому через задний двор. К счастью, жена хранила запасной ключ под глиняным горшком на террасе, хоть и не стоило бы. Так делают все, зная, что не следовало бы. Как и ставят машины на разные места на стоянке, хотя и не надо бы. И – передом к стене, хотя готовая двинуться в путь и стоящая передом к выезду машина смотрится более красиво и правильно, неважно, выезжает она из гаража или нет. Онни обвел глазами гараж и увидел много внешне знакомых ему автомобилей. Он направил брелок дистанционного управления на ближайшее авто и нажал на кнопку, в результате чего по крайней мере у четырех машин поднялись дверные кнопки и замигали фары. Это что такое? Онни снова нажал на брелок, и замки с охранными сигнализациями пришли в норму. Холодный пот выступил на высоком лбу Онни. Он снова нажал на брелок, открыл дверь ближайшей красной машины, поспешно выехал из гаража и ощупал астматический ингалятор в кармане.
Припаркованные вдоль улицы автомобили напоминали кресла из снега. К счастью, в гараже снег идти не мог. Через три четверти часа Онни свернул во двор дома и машинально припарковался на месте соседа. Ветер сложил у двора легкие снежные барханы. Как будто что-то было не так.
ЗАМОРОЖЕННЫЙ БРОЙЛЕР СТУКНУЛСЯ О РАКОВИНУ и скользнул на дно. Онни вытащил пинцетом восемь горошин душистого перца и отмерил с помощью децилитрового стакана и мерной ложки другие ингредиенты с точностью до миллиграмма. Он взвесил на кухонных весах сто граммов сельдерея, сто граммов пастернака и сто пятьдесят граммов моркови. Морковки из-за своего размера превышали необходимый вес, поэтому Онни отрезал у одной кусочек длиной сантиметра в три, завернул в пищевую пленку и положил в отделение для овощей. Затем он наточил тяжелый сверкающий кухонный нож, тщательно отсчитывая ритмичные движения. Лязг металлического лезвия о точило успокоил Онни. Он следовал рецепту вплоть до запятой и нарезал корнеплоды одинаковыми по размеру кусочками. За работой Онни думал о холоде: сосулька на кончике крана, царапающий кожу кран, обледеневший кухонный пол, еле-еле греющая духовка. Холод явно набрал силу уже в начале зимы. Онни вымыл нож, тщательно вытер его и убрал на место.
“Великолепный материал – сталь, – подумал Онни. – Ее гладкая поверхность вечна и гигиенична”. Когда Онни пробовал готовящееся блюдо, он всякий раз брал новую чистую ложку.