Царь живых. Виктор Точинов
тонах… и не только тонах…
Кончилось чем: сижу я в «казанке» посередь реки – сетей нет, мотора нет, весел нет. Ничего нет. Вдали моторка Гнатюка затихает.
В борту дуршлаг, водичка внутрь как из душа сочится – гусиной дробью, гад, засандалил. Ситуация… Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…
Да нет, потонуть-то лодка не могла, у «казанки» поплавки пенопластом набитые, но… Но несет меня прямиком на Ольгин Крест. На перекат. На камушки. Не то чтобы совсем близко – но делать что-то надо.
А что делать? Ладошками не отгребешься… А вода сам знаешь, какая у нас даже летом – вплавь не сунешься, судорога хватанет – и корми рыбешек, отдавай долг за всех их родственниц съеденных… Дела… Хоть фуфайку снимай и ставь вместо паруса…
Слышу: тарахтит! Гнатюк, гад, возвращается? Нет, сверху… Смотрю: “Машка-Целка”! Ну слава Николаю-угоднику, не судьба потонуть нонче… Вовремя Санек подоспел, поживу еще…
“Машка” все ближе… Кричу, руками машу – ноль внимания. Чешет по прямой с той же скоростью. Уснули, что ли? Да только как чувствую, что не уснули… Нехорошо мне, брат, стало… Муторно…
А “Целка” прямо на меня рассекает… Ну, не совсем на меня, чуть в стороне пройти должна, метрах так в пяти… Но мне что пять метров, что пять километров – не подплывешь, не перепрыгнешь… А подбирать меня, похоже, так никто и не собирается…
Ладно… Вспомнил, что кошка у меня осталась, какой сети на дне нашаривал… Размотал скорей шнур, бросаю… Зацепил… Потом думал часто – зря. Авось не потонул бы как-нибудь, уцепился бы уж за лодку разбитую… Зато сны бы эти поганые не видел…
Эх, наливай, нет моих сил все это вспоминать трезвому…
Лучше бы там…
Ну ладно… “Машка” плывет, я на буксире. Не кричу больше, понимаешь? Не тянет звать их что-то… Подтянул я «казанку» к катеру, шнуром привязал, запрыгнул к ним… К ним… На корме – никого. В рубку голову сую – пусто. Нет Саньки… Рычаг газа на фиксаторе стоит, на среднем ходу… А по носу, совсем рядом, барашки белые взбухают – Крест!
Я скоком за штурвал, удивляться некогда – разворачиваю, газ на полный… Едва успел. Отвел катер подальше от переката – в каюту… И, знаешь, уже готов был, что там увижу… Разное видывал, и знаю, как из-за поллитры глотки режут, а уж за иконы старые… Не они первые, бывали тут всякие любители, и бывало с ними всякое… Думаю: лишь бы не Саньку. А про Адель, странное дело, не вспомнил… Хоть и зацепила она меня крепенько.
Короче, влез я каюту, ко всему готовый… Думал, что ко всему… Зря думал…
Никого. Совсем никого. Ни живых, ни мертвых. Крови нет, икон не видно… Я назад, там напротив рубки отсек крошечный – гальюн, значит. Ручку рву – заперто! Изнутри заперто! Мать твою, вот вы где… Как я эту дверцу в один момент голыми руками разпиздрячил – сам не знаю. И кого я там найти думал – тоже не знаю, и двоим не вбиться, не то что пятерым… Ополоумел…
Но там и одного не было. И не спрашивай, как он там заперся и куда потом просочился – в слив, что за борт ведет, едва кулак просунешь…
Мутно