Утром деньги, вечером пуля. Наталья Александрова
из которого он узнал, что его новую клиентку зовут Анна Степановна и что пять лет назад действительно был зарегистрирован ее брак с Николаем Захаровичем Ангорским. Еще он узнал самую страшную тайну Анны Степановны, из-за которой она и не хотела давать ему паспорт, – год ее рождения.
Записав все необходимые данные, Куликов пообещал клиентке держать ее в курсе расследования и проводил до дверей.
Напоследок она заверила его, что если она женщина, да к тому же одинокая, – это вовсе не значит, что за нее некому заступиться.
На следующий день мы с Бонни проспали. За окном лил дождь, поэтому я малодушно выпустила Бонни в наш крошечный дворик и посчитала это прогулкой. Сама же преспокойно легла досыпать, выложив подстилку на лестницу, чтобы мокрое и грязное чудовище не вздумало пачкать квартиру. С него-то станется еще и в кровать залезть!
Проснулась я, когда в окно светило неяркое осеннее солнце и чирикали беззаботные воробьи. Дверь сотрясали ритмичные удары – Бонни напоминал, что давно уже пора завтракать. Тут он был в своем праве, что-то я сегодня разоспалась.
Я осторожно приоткрыла дверь и высунула голову из квартиры. Бонни порядочно натоптал на лестнице, но успел обсохнуть. Он отпихнул меня от двери, как пушинку, и с налету проскочил на кухню. Увидел, что там пусто, ничего не стоит на столе и не пахнет кофе, он разочарованно взвыл.
Я насыпала в ведерную миску сухого корма.
– Кушать подано, Бонечка! Не стесняйся!
Бонни для вида потоптался на месте, но сменил гнев на милость, и через некоторое время содержимое миски исчезло в его ненасытной утробе. Я сама хотела позавтракать, но тут наткнулась в прихожей на пакет с сумкой и вспомнила, что с утра собиралась позвонить Наде в стоматологическую клинику. Надо разобраться с этим как можно скорее, а то нехорошо, что у меня краденая вещь валяется на самом виду. Как-то это все неприятно…
Я взяла телефон в кухню и закрыла дверь, чтобы Бонни не включился в разговор в самое неподходящее время. Люди реагируют на его вой неадекватно.
В клинике было занято, потом долго не брали трубку. Вот интересно, потихоньку накалялась я, клиенты им не нужны, что ли? Где Надька бегает?
Наконец, когда я уже решила бросить трубку, на том конце откликнулся тихий сдавленный голос:
– Клиника «Мультидент».
– Надя, это ты? – неуверенно спросила я. – Это Василиса, я приходила вчера…
– Да помню я, помню! У нас такой ужас… Татьяна Ивановна умерла! Наша доктор!
– Так-так… – тихонько сказала я, – это та самая, у которой ты хотела узнать насчет клиентки Щукиной?
– Да, ты понимаешь, я же вечером с ней говорила! Изложила всю историю, что ты приходила, она говорит – свяжется сама с этой Аленой, узнает, что у нее случилось. С утра она не пришла, а у нее больные записаны. Ну, звоню я домой, а там чужой мужской голос. Милиция уже.
– А с чего это милиция так быстро? Она что – не своей смертью умерла?
– Ножом зарезали в собственном подъезде! – выпалила Надя.
Тут