Волшебное колечко. Наталья Крупенская
проход.
– Чтоб мне сдохнуть! – сказал мужчина.
– Джим Берри! – ахнул собачник, пустив в ход несколько восклицательных знаков.
– Сэм Тэлфер! – возопил длиннополо-широкополый. – Ах ты, старый бесхвостый битюг! Дай копыто!
Их руки сошлись в коротком, крепком, достойном Запада рукопожатии, в мощных тисках которого мгновенно погибают все микробы.
– Ах ты, чертова перечница! – продолжал широкополый, сияя улыбкой в паутине коричневых морщин. – Пять лет ведь, как не видались. Я здесь уже целую неделю, да разве в этом городе найдешь кого! Ну как она, супружеская-то жизнь?
Что-то рыхлое, тяжелое, мягкое, как подошедшее на дрожжах тесто, шлепнулось Джиму на ступню и с рычаньем и чавканьем принялось жевать его штанину.
– Будь так добр, – сказал Джим, – объясни мне, зачем ты накинул свое лассо на это страдающее водобоязнью животное, похожее на бочку? Неужто ты держишь в своем загоне эту скотину? Как это у вас называется, кстати, собакой или еще как-нибудь?
– Я хочу выпить, – сказал собачник, в котором упоминание о водобоязни разбередило дурные наклонности. – Пойдем.
Кафе было рядом. В большом городе оно всегда где-нибудь по соседству.
Приятели сели за столик, а шарообразное, заплывшее жиром чудовище с визгливым лаем начало скрести когтями пол, стремясь добраться до хозяйской кошки.
– Виски, – сказал Джим официанту.
– Давайте два, – сказал собачник.
– А тебя здесь здорово раскормили, – сказал Джим. – И, кажется, основательно объездили. Не сказал бы я, что здешний воздух пошел тебе впрок. Когда я уезжал, все ребята наказывали разыскать тебя. Сэнди Кинг отправился на Клондайк. Уотсон Бэрли женился на старшей дочке старика Питерса. Я недурно заработал на скоте и купил изрядный кусок пустоши на Литл-Паудер. Осенью думаю обнести оградой. А Билл Роулин засел у себя на ферме. Ты помнишь Билла? Ну да, еще бы! Он же волочился за Марселлой… Прошу прощенья, я хотел сказать за той дамой, которая преподавала в школе на Прэри-Вью и выскочила за тебя замуж. Да, ты натянул нос Биллу. Как же поживает миссис Тэлфер?
– Ш-ш-ш! – зашикал собачник, знаком подзывая официанта. – Что ты выпьешь?
– Виски, – сказал Джим.
– Давайте два, – сказал собачник.
– Марселла в добром здоровье, – промолвил он, отхлебнув виски. – Не желает жить нигде, кроме Нью-Йорка, она ведь отсюда родом. Снимаем квартиру. Каждый вечер в шесть часов я вывожу этого пса гулять. Это любимчик Марселлы. Признаться тебе, Джим, никогда, с сотворения мира, не было на земле двух существ, которые бы так ненавидели друг друга, как я и это животное. Его зовут Пушок. Пока мы гуляем, Марселла переодевается к обеду. Мы едим за табльдотом. Тебе никогда не приходилось есть за табльдотом, Джим?
– Ни разу в жизни. Я видел объявления, но думал, что это какая-нибудь