В ночь большого прилива. Владислав Крапивин
я, и стало немного страшно. Он вздохнул и, как бы делая трудный шаг, тихо ответил:
– Ну… наверное, пятьсот лет.
– Да, – неожиданно подтвердил Братик.
Как будто холодная волна прошла между нами. Словно все эти пятьсот лет дохнули ветром, чтобы развеять нас в стороны. Я торопливо шагнул ближе к Валерке.
– Слушай… А может быть… это тебе только приснилось?
Он не обиделся и не ответил. Только головой покачал. Потом сказал:
– Это здесь, как во сне… если бы не ты.
И было так хорошо, что он сказал: "Если бы не ты". Значит, он тоже хотел, чтобы я был. С ним!
Но это время… Пятьсот лет!
– Как же ты… Ну, как вы попали сюда?
– Я расскажу. Потом, ладно?
Мы помолчали.
– А как вы живете, у кого?
Валерка небрежно оглянулся на дом.
– Не знаю. Мне все равно. Какие-то старики… Вот он знает, наверное… – И Валерка посмотрел на Братика. Тот молчал и понимающе слушал нас. Видимо, он знал. Кажется, он вообще знал больше брата.
– А… – начал я и вдруг замолчал, устыдившись пустых слов. Отчетливо и на всю глубину вдруг почувствовал, какая же тоска должна быть у этого мальчишки. Как ему хочется домой, где новые белые башни и лунная трава у крепостных стен.
– И никак нельзя вернуться?
Он медленно поднял глаза на меня и пожал плечами.
И тогда опять на цыпочки встал Братик. Он что-то сказал ему. Валерка слушал недоверчиво, но внимательно. Потом произнес вполголоса:
– Да ну… сказка.
Братик зашептал опять. Валерка виновато взглянул на меня.
– Он говорит, что, если найти очень старый дом… со старинными часами…
– Ну?
– И перевести часы назад…
– На пятьсот лет? – спросил я у Братика.
– Да, – шепотом сказал он.
– И тогда что?
– Тогда, наверное, порвется цепь…
– Какая цепь?
– Не знаю…
– А откуда ты все это взял?
– Не знаю… – Он чуть не плакал, оттого что не знает.
Валерка ласково взял его за плечо.
Я сказал:
– Рядом с нами есть очень старый дом. Он заколочен.
– А часы?
– Надо посмотреть.
Но я уже был уверен, что часы там есть.
…События нарастали, и время ускоряло бег.
Я помню пустой солнечный двор старого дома. Крыльцо с витыми столбиками, потрескавшиеся узоры на карнизах, галерею с перилами. Окна и дверь были забиты досками. Мы подошли к окну.
– Надо оторвать доски, – сказал я.
– А если увидят? – засомневался Валерка.
– Все равно, лучше сейчас оторвать. Если сейчас увидят, скажем: просто так, поиграть хотели. А если ночью заметят, решат, что воры…
– Давайте, – согласился он.
И тут пришел страх. Непонятный и тяжелый. Это бывает лишь во сне: кругом пусто и солнечно, а страшно так, что хочется бежать без оглядки. Но если побежишь, ноги откажут и случится что-то жуткое.
Я не побежал. Тугим, почти физическим усилием я скрутил страх и взялся за край доски.