Поворот дороги. Дебби Макомбер
и через несколько лет на свет появилась Робин. От школьной подруги Дианы Руфь узнала, что Ройс женился. В то время ее собственная семейная жизнь складывалась удачно, и она искренне за него порадовалась, желая ему только добра.
– Могу я вам чем-то помочь? – К ней из кухни спешила женщина лет семидесяти или около того. На талии ее был повязан белый фартук, а на руках красовались желтые резиновые перчатки. Очевидно, она мыла посуду.
– Мэри? – несмело произнесла Руфь. – Это ты?
Мэри подошла ближе:
– Руфь? Руфь Хэмлин?
Они закричали и бросились в объятия друг друга, смеясь и говоря одновременно.
– Я узнала бы тебя в любом случае, – сказала Мэри.
– Отлично выглядишь.
– Что ты, я превратилась в старую брюзгу, – со смехом запротестовала Мэри.
– Да и я тоже.
Они снова крепко обнялись, точно давно разлученные друг с другом сестры, которые наконец-то снова обрели друг друга.
Бетани последовала за свекровью в кафе и стала свидетельницей развернувшейся там милой сценки. Когда Энни предложила, чтобы ночь они провели в Пендлтоне, у Бетани имелись возражения. Она не хотела нарушать тщательно разработанный план свекрови. Однако с тех пор, как они пересекли реку Колумбия, Руфь словно подменили. Она очень оживилась, стала рассказывать о первых годах своего замужества, о тех городах, в которых им с Ричардом довелось пожить, и о друзьях, которых она там заводила.
– Бетани, Энни! – позвала пожилая дама, поворачиваясь к невестке и внучке. Лицо ее светилось неподдельной радостью. – Познакомьтесь с Мэри. Она была моей лучшей подругой много лет назад. – Покачав головой, Руфь снова заключила Мэри в объятия. – Энни – моя внучка, а Бетани, ее мать, раньше была замужем за Грантом. – Понизив голос, она доверительно сообщила подруге, надеясь, что Бетани не слышит, хотя это было не так: – Официально они в разводе, но я очень надеюсь, что они снова воссоединятся теперь, когда к моему сыну, похоже, вернулся здравый смысл.
– Здравствуйте! – сказала Энни, поднимая в знак приветствия руку.
Бетани решила притвориться, что не разобрала слов свекрови. Она тепло улыбнулась Мэри, которая, казалось, была лет на пять – десять старше Руфи. Волосы женщины совсем поседели, а лицо испещряли морщинки. Время явно обошлось с ней гораздо менее милосердно, чем с Руфью.
– А где все? – удивилась Руфь, обводя взглядом кафе. Столики пустовали, за стойкой тоже никто не сидел, хотя там еще остались две неубранные бутылки из-под сиропа, оставившие на поверхности липкие следы. – Когда мы с Ричардом жили здесь, в этом заведении яблоку негде было упасть ни днем, ни ночью. Помнишь, мы, бывало, цитировали Йоги Берра? Говорили, что, когда заведение становится слишком популярным, никто туда больше не ходит. – Она захихикала, как школьница, и Мэри присоединилась к ней.
– Нынче все хотят обедать поближе к автостраде, – посетовала Мэри. – Слава богу, автобусную остановку не убрали,