Денискины рассказы (сборник). Виктор Драгунский
бывало, а у меня в макаронную ногу уже тысячи иголок впиваются!
Я кричу:
– Мишка, а где этот тормоз?
А он:
– Я забыл!
А я:
– Ты вспомни!
– Ладно, вспомню, ты пока покрутись ещё немножко!
– Ты скорей вспоминай, Мишка! – опять кричу я.
И проехал дальше, и чувствую, что мне уже совсем не по себе, тошно как-то. А на следующем кругу Мишка снова кричит:
– Не могу вспомнить! Ты лучше попробуй спрыгни!
А я ему:
– Меня тошнит!
Если бы я знал, что так получится, ни за что бы не стал кататься, лучше пешком ходить, честное слово!
А тут опять впереди Мишка кричит:
– Надо достать матрац, на котором спят! Чтоб ты в него врезался и остановился! Ты на чём спишь?
Я кричу:
– На раскладушке!
А Мишка:
– Тогда езди, пока бензин не кончится!
Я чуть не переехал его за это. «Пока бензин не кончится»… Это, может быть, ещё две недели так носиться вокруг садика, а у нас на вторник билеты в кукольный театр. И ногу колет! Я кричу этому дуралею:
– Сбегай за вашим Федькой!
– Он чай пьёт! – кричит Мишка.
– Потом допьёт! – ору я.
А он не дослышал и соглашается со мной:
– Убьёт! Обязательно убьёт!
И опять всё завертелось передо мной: столбик, ворота, скамеечка, качели, домоуправление. Потом наоборот: домоуправление, качели, скамеечка, столбик, а потом пошло вперемешку: домик, столбоуправление, грибеечка… И я понял, что дело плохо.
Но в это время кто-то сильно схватил машину, она перестала трещать, и меня довольно крепко хлопнули по затылку. Я сообразил, что это Мишкин Федька наконец почайпил. И я тут же кинулся бежать, но не смог, потому что макаронная нога вонзилась в меня, как кинжал. Но я всё-таки не растерялся и ускакал от Федьки на одной ноге.
И он не стал догонять меня.
А я на него не рассердился за подзатыльник. Потому что без него я, наверно, кружил бы по двору до сих пор.
Англичанин Павля
– Завтра первое сентября, – сказала мама. – И вот наступила осень, и ты пойдёшь уже во второй класс. Ох, как летит время!..
– И по этому случаю, – подхватил папа, – мы сейчас «зарежем» арбуз!
И он взял ножик и взрезал арбуз. Когда он резал, был слышен такой полный, приятный, зелёный треск, что у меня прямо спина похолодела от предчувствия, как я буду есть этот арбуз. И я уже раскрыл рот, чтобы вцепиться в розовый арбузный ломоть, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошёл Павля. Мы все страшно обрадовались, потому что он давно уже не был у нас и мы по нём соскучились.
– Ого, кто пришёл! – сказал папа. – Сам Павля. Сам Павля-Бородавля!
– Садись с нами, Павлик, арбуз есть, – сказала мама, – Дениска, подвинься.
Я сказал:
– Привет! – и дал ему место рядом с собой.
– Привет! – сказал он и сел.
И мы начали есть и долго ели и молчали. Нам неохота было разговаривать.
А о чём тут разговаривать, когда во рту такая вкуснотища!
И когда