Парижане. История приключений в Париже.. Грэм Робб
что часовой знал дорогу, вряд ли он мог направить двух пеших горожан прямым путем через дворец, и они вряд ли проигнорировали его указания, что объясняло, почему невольное исследование королевой Парижа привело ее в лабиринт трущоб, сохранявшихся веками у самого порога королевского дворца.
Квартал Дуайен был пережитком средневекового города. На небольшом пространстве извивались почти три мили зловонных улочек; некоторые из них едва можно было отличить от канализационных труб. Там были трущобы, которые, вполне возможно, когда-то были аббатствами, а также любопытные откосы и холмики, которые представляли собой памятники без надписей сводам и улицам более древних веков. Некоторые тупики заканчивались небольшими пустырями, заваленными камнями, предназначенными для Лувра. Ночью все выглядело так, словно сам Лувр находится в процессе разрушения, а древние хибары посреди него сохранились в состоянии перманентного обветшания.
Когда они пустились в путь по неосвещенным улочкам, церковный колокол пробил четверть или половину часа. В маленьком городке они могли бы теперь определить свое местонахождение, но в Париже сложилась своеобразная ситуация. Самые старые храмы, вроде собора Парижской Богоматери, были обращены на восток-юго-восток вдоль реки, согласно христианской традиции, чтобы восходящее солнце освещало окно позади алтаря. Но спрос на площадь был таков, что другим церквям приходилось умещаться как придется. Церковь Сен-Сюльпис, заложенная в 1б4б г., была, вероятно, последней церковью Парижа с правильной ориентацией в пространстве; теперь же они были обращены во все стороны. Из четырех церквей, расположенных на двухстах метрах, которые прошли королева и ее спутник, только одна смотрела на восток. Если смотреть сверху, то казалось, что огромный флот, состоящий из церквей, стоит на якоре в оживленной гавани, полной судов меньших размеров, каждое из которых идет по своим делам. К концу XVIII в. только человек со знаниями Эдма Вернике мог обращаться к парижским церквям как точкам ориентации на местности, забираясь на их шпили и используя их в качестве пунктов триангуляции.
Так как несколько рассказов об истории бегства расходятся в деталях, невозможно точно сказать, насколько большую часть этого лабиринта они исследовали или сколько времени прошло, когда они вышли на улицу Сент-Оноре и прошли по ее освещенным тротуарам сотню ярдов, чтобы найти других членов королевской семьи, находящихся вне себя от душевных страданий. Король, если верить рассказу гувернантки, продемонстрировал любовь, которая часто изо всех сил старалась выразить себя в годы, когда вокруг царила роскошь и главенствовал протокол. Он обнял свою королеву, страстно поцеловал ее и несколько раз воскликнул: «Как я счастлив видеть вас!»
Господин де Ферсен, знавший, какие шутки могут сыграть улицы, вместо того чтобы попытаться добраться до северо-восточной границы города, проехав через Париж в самом широком его месте, направил фиакр на восток вдоль улицы Сент-Оноре и по извилистому