Забытые хроники. Падший. Долиман Емальхак
безопасности.
Он прошёл через ворота. Двери дворца тоже были распахнуты, и также отсутствовала охрана. Наршаль поднял голову.
– Ого!
«Что такое, мой мальчик? Это всего лишь дворец правителя. Разве у твоего отца был не такой же?»
– Нет. Дворец Эфрия строился в длину, а не ввысь. Да и дома у нас одноэтажные.
«Понятно. Заходи».
Наршаль вошёл. Помещение оказалось громадным и пустым. Единственное, что здесь было, это винтовая лестница в центре, тянущаяся вверх. Мальчик поднял голову.
– Туда?
«Да. На самый верх».
Он вздохнул и пошёл наверх. Проходя мимо этажа, он осторожно заглядывал в коридор, но эта осторожность оказалась излишней – во дворце, похоже, никого не было. В какой-то момент его глаза ослепило. Луч вечернего солнца пробился сквозь мрачные облака. Наршаль, прикрываясь рукой, посмотрел сквозь огромное окно. Перед ним открылся вид на город, часть, которую покрыл свет. Дома отбрасывали тени, создавая ощущение пустоты, которой и так хватало.
– Красиво.
– ВСЕМ ВНИМАНИЕ! ВСЕ ТАНЦУЕМ!
Наршаль вздрогнул. Голос был необычно громким, немного искажённым и шёл откуда-то снаружи и сверху.
«Все люди пали под его Знаками. Надо же как-то отдавать приказы. Но эта громко кричащая штука не его изобретение».
– А чьё?
«Строителя. Идём скорее».
Наршаль продолжил путь. Когда он наконец добрался до верха, его уже одолевала одышка. Вынув клинок, мальчик подошёл к единственной приоткрытой двери из двенадцати остальных.
«Будь осторожней. Если ты падёшь под его силой, даже я не смогу тебя спасти. Лучше бей сразу и без раздумий».
– Но я должен узнать ответы на свои вопросы, – шёпотом ответил Наршаль.
«Один Знак – и ты не узнаешь ничего, мой мальчик».
Тот не стал ей отвечать. Осторожно подойдя к двери, мальчик осторожно заглянул в неё. Возможно, раньше эта комната была другой и использовалась для других целей. Сейчас она пустовала, а её стены и пол украшали сотни белых листов, на каждом из которых красовался один ни на что не похожий символ, и они были разных цветов.
Голова Наршаля резко отвернулась. Он уже чувствовал такое раньше. Это была Лизантина. Терять чувство контроля над собственным телом – самое неприятное, с чем Наршаль сталкивался в своей жизни.
«Я же говорила тебе. Осторожней!»
Из комнаты донёсся смех, от которого у мальчика кровь застыла в жилах. Наршаль посчитал, что его обнаружили, и тихо отошёл от дверей. К сожалению, Художника он разглядеть не успел.
Смех сменился невнятным бормотанием. Наршаль мало что мог понять из слов безумца.
– Ты сейчас управляла мной, – сказал Наршаль.
«Я пыталась спасти тебя, мой мальчик. И, судя по всему, мне это удалось».
– И что делать?
«Спустись вниз. Можешь не бояться. Пока Художник не знает о тебе, ты в безопасности».
Так он и сделал. Выйдя на улицу, мальчик почувствовал