Кавказский роман. Часть II. Восхождение. Ирина Викторовна Буторина
без сапог да в этих самоварах выступал.
Гейдар, лихорадочно натягивая на себя наряд, всё же успел спросить:
– Где взял?
– Где взял, где взял… украл, – ответил ему друг, помогая застёгивать черкеску, но, увидев удивлённый взгляд Гейдара, миролюбиво добавил: – Не дрейфь, с двумя тётеньками служащими здесь поговорил, вот и одолжили.
В этот момент худрук-конферансье, дождавшись, когда стихнет разбушевавшийся зал, объявила номер Гейдара. Сердце его ухнуло куда-то в пятки, но как только он услыхал чёткий ритм, выбиваемый Сашкой на бубне, ноги сами понесли его по сцене. В глазах замелькали лица солдат, членов жюри, огни рампы. Стосковавшееся по лезгинке тело выделывало на сцене такие коленца, что уже в середине танца Гейдар услыхал, как зал начал хлопать в такт бубну. Когда танец был окончен, зал взорвался аплодисментами.
– Ну ты молоток! – закричал уже за кулисами Сашка. – Едем! Видал, жюри аплодировало, даже Хома хлопал!
Когда смотр был закончен, и жюри удалилось на совещание, солдаты плотной толпой окружили Гейдара, расхваливая его талант. Тут даже Капшук не сдержался:
– Молодец ты, абрек! Лихо пляшешь! Может быть, ты к нам в роту после фестиваля попадёшь, так меня танцевать лезгинку научишь.
– Научишь тебя, – ответил за Гейдара Сашка, – сдаётся, тебе медведь не только на ухо наступил, но и ноги все отдавил. Просто странно, чего ты на смотр полез?
– Чего там странного? – хитро улыбаясь, ответил Капшук. – Это вы, салаги, не знаете, как в армии на халяву развлечься, а мы на этом деле за два с половиной года не одну собаку съели. Чуть что – вызываешься, а там будь что будет.
– Будет гауптвахта, – ехидно сказал кто-то из солдат.
– Ну и хрен с ней, гауптвахта так гауптвахта, зато как повеселился, ещё на нарах досмеиваться буду.
В это время через толпу солдат пробился сияющий капитан, объявил, что номер Гейдара жюри одобрило.
– Ну, поздравляю, солдат! – сказал он, не скрывая радости от того, что именно их часть хорошо показала себя на смотре.
– Служу Советскому Союзу! – браво и весело ответил Гейдар.
– Ты откуда – из Грузии, что так здорово лезгинку пляшешь? – поинтересовался Хоменко.
– Нет, я чеченец из-под Грозного, – неожиданно для самого себя ответил Гейдар, хотя по документам он был черкес.
При получении паспорта он спросил у родителей: какую национальность указывать? Мать, с лёгкой руки Гаджиева ставшая русской, не знала, что ответить. Отец, подумав, сказал:
– Какой ты русский, посмотри на себя, ну а от лишних вопросов – запишись по моей национальности – черкес. Потом разберёшься. Чеченцем сейчас быть опасно.
И вот теперь, сам не зная почему, он вдруг назвал свою истинную национальность.
– А не один хрен, что чеченец, что грузин? – поинтересовался кто-то из окружавшей Гейдара толпы.
– Нет,