Мифы североамериканских индейцев. Льюис Спенс
етворения наших самых буйных фантазий, помогающему создавать волнующие произведения художественной литературы. В более зрелом возрасте мы начинаем считать его обитателем волшебного царства и по большей части относим к миру воображения. Довольные постоянным возвратом к сказкам нашего детства, мы вместе с тем с готовностью слушаем рассказы о краснокожих бродягах с дурной репутацией, перебивающихся случайными доходами от изготовления цветных бус и занимающихся мелким воровством.
Кажется воистину удивительным, насколько расплывчато и неполно представление европейцев о североамериканских индейцах, особенно если учесть последние антропологические исследования. Кстати, в Англии опубликовано совсем немного книг, дающих нечто большее, чем смутное понятие о краснокожих, да и эти издания обладают весьма сомнительной научной ценностью.
Первоочередная цель предлагаемой книги – познакомить читателя с мифологией североамериканских аборигенов, а также с сопутствующей исторической и этнической информацией, которая поможет оценить реальные условия существования этой интереснейшей части человечества.
При этом подчеркивается различие менталитета индейцев и европейцев, поскольку без этого допущения невозможно правильное понимание ни их мифов, ни условий их жизни. Различие воззрений индейцев и европейцев столь же велико, как широка пропасть, разделяющая концепции и философские течения Востока и Запада. Тем не менее мы обнаруживаем в мифологии североамериканских индейцев многие черты, характерные для бессмертных сказаний других народов Восточного полушария. В основе любых мифов, будь то азиатские, европейские или североамериканские, лежат сходные представления, и если мы обнаружим в американской мифологии некоторые особенности, которых нет в мифах Древней Греции, Рима и Египта, то можно не сомневаться: они вызваны особыми условиями окружающей среды и обычаями, сформированными климатом и другими естественными факторами.
За последние тридцать лет немало было сделано для того, чтобы поставить изучение материальной и духовной культуры американских аборигенов на прочную научную основу. Умами этнологов старой школы владели самые дикие идеи, касающиеся происхождения индейцев, многие из них верили, что краснокожие – выродившиеся потомки евреев или ранних финикийских авантюристов. Но «старики» были вынуждены уступить дорогу новому поколению исследователей, вооруженных глубокими научными знаниями, чьи труды под общим руководством американского этнологического бюро принесли богатые плоды. Этим государственным департаментом было опубликовано много научных монографий, посвященных этнологии, мифологии и обычаям, господствующим в племенах североамериканских индейцев. Все они написаны людьми, хорошо знающими жизнь и языки индейцев. Многие из них, собирая материалы для своих научных трудов, столкнулись с немалыми трудностями и лишениями. Упомянутая серия монографий, вне всякого сомнения, является памятником благородному труду этих подвижников, история жизни которых отмечена мужеством и презрением к опасностям.
Глава 1
Деление на группы, обычаи и история расы
Почти сразу после открытия Нового Света его обитатели стали объектом глубочайшего интереса самых широких кругов европейцев. Впрочем, этому вряд ли стоит удивляться, вспомнив господствующее тогда невежество, связанное с открытием нового полушария, и тот факт, что по общему представлению люди, населявшие только что обнаруженные земли, считались жителями тех самых далеких восточных стран, которых европейские мореплаватели так давно и безуспешно пытались достичь. Само имя «индеец», данное людям с островов удаленного западного океана, доказывает необоснованность и ложность новых понятий, которые были навязаны географической науке открытием Колумба. Но почему все-таки возник столь острый и пристальный интерес к странным существам, которых генуэзский капитан привез с собой, как представителей населения открытых островов? Испанцы уже привыкли к присутствию уроженцев Востока, в течение веков они жили с ними бок о бок, поэтому все восточное вряд ли имело для них прелесть новизны. Возможно ли, что люди, руководствуясь некими трудными для понимания мотивами, не прониклись доверием к предложенным им научным выводам? Их умами руководило нечто более глубокое и более примитивное, чем наука, – некий глубокий человеческий инстинкт подсказал им, что смуглые и украшенные перьями люди, которых они созерцали в триумфальной процессии первооткрывателя, не были более или менее знакомыми уроженцами Востока. Они являлись жителями таинственного континента, на протяжении бесчисленных веков изолированного от остальной части человечества.
Обстоятельства показали, что именно глубинный инстинкт, отбросивший научные выводы, оказался прав. Девиз на гербе Колумба выражал общие чувства, утверждая, что
Для Кастильи и Лиона
Колумб дал новый свет
А в Лондоне новость встретили заявлением, что «речь идет о вещах скорее божественных, чем человеческих». Вряд ли такой вывод мог быть сделан, если бы речь шла всего лишь о достижении далеких восточных рубежей.
Примитивная и варварская внешность привезенных