На далёкой планете. Валентин Беляков
ты? – прошептал я, превозмогая себя и снова заглядывая в дыру.
– Кто из нас тебя интересует?
– Оба…
– В твоём языке нет слова, чтобы назвать нас обоих, – ответили они дуэтом. Глаза приблизились, так что я смог увидеть в них своё тусклое искажённое отражение. Также я смог увидеть, что пары глаз принадлежат двум разным головам, но росли они, кажется, из одного тела. Тела, покрытого тускло-золотой чешуёй (такой камуфляж был бы более уместен на песке). Мощные короткие когтистые лапы упирались в стенки колодца – существу было явно тесно в проруби. Оно произносило слова, не открывая рта. Голоса у голов были совершенно одинаковые, но перепутать их было невозможно. Я чуял едва уловимый запах, идущий от существа: морозного ветра, солоноватых брызг и водорослей, озона грозовых туч, раскалённой спёкшейся глины пустыни… Запах Древнего Мира.
Я сдавлено вскрикнул, отпрыгнул от проруби и сделал так, как частенько поступала моя мать, когда пугалась чего-нибудь (например обыкновенной крысы) – зажмурился и забормотал мысленно: «чего я не вижу, того нет. Чего я не вижу, того нет. Чего я не вижу, того нет! ЧЕГО Я НЕ ПОНИМАЮ, ЧЕГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ТОГО И НЕ СУЩЕСТВУЕТ!!!»…
– А вот это точно неправда. Ты и сам в это не веришь, я же знаю. Ты не такой, как они, – донёсся затихающий голос из колодца. И хоть он и не звучал на самом деле, его эхо ещё долго звенело у меня в голове. В таком состоянии меня и застал Старик, когда вернулся: сидящим в двух саженях от края проруби прямо на льду, съёжившимся и зажмурившимся.
– Что с тобой, дурачок? – встревожено спросил он.
– Оно там… В глубине… Чудовище с двумя головами!..
– Ты тоже его видишь? – удивился он, – я частенько болтаю с ним. Оно… Они… Не так страшны как кажутся. С ними интересно потолковать о древнем. О вечном.
– Кто это?
– Очень древнее существо. Даже больше чем существо, пожалуй. Не хорошо, что ты его видел. Оно не приходит просто так.
– А когда приходит?..
Улл не ответил. И это напугало меня сильнее самого мрачного пророчества.
– Как твой кашель, Куберт? – почему-то спросил он.
– Почти не беспокоит, – машинально соврал я.
– Чего я не видел, того нет, – я вздрогнул, – ты знаешь эту присказку?
– Ну… Моя мама так иногда говорит. И, кажется, соседка…
– Так говорят многие жители Коппергарта. Но что самое страшное – большинство из них в это верят. А ты как считаешь, Куб, существует ли жизнь вдали от острова, на периферии?
– Я вообще не считаю Коппергарт центром мира, если уж на то пошло, -ответил я. Уллу можно так ответить. Но любой другой счёл бы такой ответ сумасшедшим или просто глупым. Старик грустно улыбнулся.
– Я так и думал. В этом я полностью с тобой солидарен. Боюсь, рано или поздно жизнь на острове задушит тебя. Если не разум – то тело. Скорее всего, я рассказывал тебе, о том времени, когда остров только стал островом?
– Да. Это произошло из-за величайшей бури. Потопа. Тогда остров ещё не имел названия.
– Тогда