Прекрасно, милая. Джеймс Хедли Чейз
назад в Майами.
Полицейские службы предотвращали деятельность в городе преступников всех мастей, оберегая кошельки богачей.
Так что эти четверо стеклись на многообещающий зов поодиночке, соблюдая осторожность: ведь их предупредили о полицейских кордонах.
Джесс Чендлер, не значившийся в списках полиции, прибыл самолетом. Этот высокий красавец-сердцеед безбоязненно направился к контрольному посту, уверенный в том, что его фальшивый паспорт и гладкая легенда, будто он преуспевающий владелец кофейных плантаций в Бразилии, устроят дотошных полицейских.
В свои тридцать девять Чендлер был признан в преступном мире самым хитрым и расторопным. Он играл на своей внешности кинозвезды. Гладкое загорелое лицо, аккуратный нос, пухлые губы, высокие брови и большие темные глаза – все это создавало типаж обольстительного щеголя, уверенного в себе героя-любовника; женщины начали проявлять к нему недвусмысленный интерес даже в той длинной очереди, двигавшейся навстречу жаре и солнцу, которая ждала прибывших за пределами аэропорта.
Двое дежурных полицейских посмотрели на него. Чендлер ответил им внимательным и несколько презрительным взглядом. Страха, который пытались уловить полицейские, в его глазах не было. Они пролистали паспорт Чендлера и пропустили его; он направился к очереди на такси.
Чендлер перебросил портфель из одной руки в другую и усмехнулся. Он знал, что все получится легко… Так и вышло.
Мич Коллинз был куда осторожнее. Он только два месяца назад вышел из тюрьмы, и его фотография была в каждом участке полиции. Несколько часов он раздумывал, как лучше пройти через полицейский контроль так, чтобы не нарваться на ненужные вопросы. И в конце концов решил присоединиться к туристической группе, отправлявшейся из Майами в тур по Эверглейдсу; последнюю ночь перед возвращением в Майами группа должна была провести в Парадиз-Сити. В автобусе, набитом веселыми, шумными после принятого алкоголя туристами, он чувствовал себя в относительной безопасности. У него была с собой губная гармоника. Минут за десять до того, как они должны были подъехать к посту полиции, он начал развлекать ею своих спутников. Инструмент, зажатый в его больших пухлых руках, полностью закрывал лицо. Мич занял место на заднем сиденье вместе с тремя другими здоровяками; поднявшийся в автобус полицейский лишь мельком взглянул на него и сосредоточился на потных, тупо улыбающихся стражу порядка соседях.
Таким образом Мич Коллинз благополучно прибыл в Парадиз-Сити; если бы полиция его узнала, ему немедленно пришлось бы отправиться обратно, ведь он был не просто одним из самых осторожных музыкантов в стране:
Мича Коллинза боялись многие поставщики охранных сигнализаций.
Ему был сорок один год. Пятнадцать лет он провел то в тюрьме, то на свободе. Он был крепким, полным, в его грузном мускулистом теле была заключена огромная сила. Его рыжие волосы начинали редеть, а крупное мясистое лицо покрывали глубокие морщины – след нелегкого опыта. В маленьких