Эшафот и деньги, или Ошибка Азефа. Валентин Лавров
партии и Аргуновым.
– Могли бы посоветоваться с таким заслуженным революционером, как вы, Андрей Александрович. Руководитель многочисленного Северного союза, нельзя об этом забывать.
Аргунов испытующе взглянул на Азефа:
– Когда вы меня познакомите с вашим инженером?
– Познакомлю обязательно, но позже. Инженер очень осторожен. – Азеф поскреб пальцем переносицу. – Но что касается списка, я сомневаюсь в его реальности. У нас нет столько динамита…
Бриллиант решительно сказала:
– Зря сомневаетесь! Я готова изготовлять взрывчатку в лабораторных условиях. Была бы воля! Что касается списка… А что мешает такой составить? – Она притушила в пепельнице папиросу. – Ничто и никто не мешает! Когда партия осуществит свой последний, сотый приговор, самодержавие рухнет, как карточный домик. И в этом будет великая историческая справедливость!
Аргунов задумчиво дергал себя за бородку.
– Досадно, что, кхх, мимо нас, не обсуждая… – Просяще взглянул на Азефа: – Если можно, принесите хоть на полчаса «Погребальный список». Это очень важно!
– Сделаю все возможное! – заверил Азеф. Он подумал: «Надо предложить Доре навестить Немчинову, выяснить, что и к чему. Но разве она согласится? Конечно нет, испугается. Тогда эту героическую миссию исполню я. Ведь мне этот визит ничем не грозит. Получится весьма самоотверженно…» Озабоченным тоном Азеф произнес:
– Товарищи, кто-нибудь из нас должен сходить к Женечке. Может, ей какая-нибудь помощь нужна? – Азеф вопросительно посмотрел на Бриллиант: – Как, Дора, вы относитесь к моему предложению – в минуту несчастья навестить одинокую девушку?
Бриллиант надула губы:
– Для чего я полезу на рожон? Я все-таки химик, могу изготовлять бомбы, да и сгожусь для исполнения террористического акта.
Азеф испытал удовольствие: «Первый раз в жизни меня радует отказ женщины! Теперь надо доиграть героическую роль, в дом Немчиновой я войду спокойно и с парадного входа. Доре станет за себя неудобно, начнет проситься идти со мной». Он притворно вздохнул, завел глазищи к потолку, словно тягостно раздумывая, а затем решительно сказал:
– Что ж, раз дело требует, я сам посещу Немчинову, узнаю, как прошел допрос, чего изъяли при обыске, не нашли ли «Революционную Россию»? И сделаю это срочно, сегодня же.
Дора почувствовала себя уязвленной, фыркнула. Теперь она пожалела, что отказалась от предложения Азефа. Она боялась в глазах товарищей показаться трусливой. Неожиданно для себя произнесла:
– Я тоже пойду с вами, Иван Николаевич!
У Азефа ответ был наготове:
– Дора, вы только начинаете жить, вам надо беречь себя. Вы красивы и умны, вам надо рожать много крепких еврейских детей.
Бриллиант с благодарностью посмотрела на Азефа, положила свою мягкую и теплую руку с небольшими слабыми ногтями на его кисть:
– Спасибо, товарищ!
Азеф этот знак понял по-своему и хитро подмигнул девице, заторопился:
– Мне пора, я к Немчиновой. Что ей передать?
Дора