Эмма Мухина и Тайна одноглазой Джоконды. Валерий Роньшин
Я и книжки читаю, и в компьютерные игры играю. И не надо мне тут вкручивать, будто ты вырубила трех здоровенных мужиков.
Я пожала плечами.
– Можете не верить. Нам-то что.
– А то, дорогуша, что все это очень даже подозрительно.
– Ах, вам подозрительно! – возмутился Немухин. – Лучше бы спасибо сказали за то, что мы выполнили вашу работу.
– Большое спасибо, – язвительно сказал Молодцов.
– Большое пожалуйста, – язвительно ответила я.
Разговор явно не клеился.
– Ладненько, – выплюнул он сигарету на платформу. – Если вы такие шустрые ребята, что самому Паштетову рога обломали, то где его оружие?! Паштет никогда не расстается со своей пушкой. Это я точно знаю.
– Не было у него никакой пушки, – сказала я.
Мне совсем не хотелось отдавать этому типу «кольт», который я захватила в честной борьбе. Он мне еще самой пригодится, раз уж я теперь телохранительница.
– Значит, не было пушки, – с усмешкой повторил Молодцов, глядя на оттопыренный карман моей куртки (где как раз и лежал «кольт»). – Ну-ну. А с какой целью вы прибыли в Питер?
– Это что, допрос?! – вскинулся Немухин.
– Какой же это допрос, – лениво произнес суперопер. – Допросы я по-другому провожу. – И как бы невзначай добавил: – А вы, случаем, не родственники?
– Нет, не родственники, – сухо ответила я.
«Дурум-бурум, бурум-дурум», – неразборчиво заговорила рация в кабине «уазика». Но крепыши все поняли.
– Гриша, – позвал один из них Молодцова. – На Марата ювелирный грабанули!
– Едем! – коротко бросил Молодцов. – Заводи колымагу.
И, уже сидя в машине, прокричал нам с Немухиным:
– Завтра в одиннадцать придете ко мне в Следственное управление. Лиговский, 145-ть. Усекли?!
– Усекли, – ответила я, мысленно посылая его куда подальше.
Полицейский драндулет лихо развернулся; мигалка замигала, сирена завыла; и «уазик» погнал по платформе, разгоняя провожающих и уезжающих, словно голубей.
Ну а мы с Немухиным потопали в «Невский Палас».
Глава XII. Взрыв в гостинице
Гостиница «Невский Палас» находилась на Невском проспекте. По дороге нам попались два красочных рекламных плаката. На одном была изображена «Джоконда» со своей загадочной полуулыбкой, а на другом Элька Синичкина. У Эльки, в отличие от Джоконды, улыбка была до ушей.
В первой рекламе говорилось, что в Эрмитаже экспонируется бесценный шедевр Леонардо да Винчи «Джоконда»; а во второй сообщалось, что в Мариинском театре проходит конкурс «Супермодель России».
– Послушайте, Эмма, – сказал Немухин, когда мы уже подходили к гостинице, – я забронировал двойной номер. Это два номера, соединенные между собой. Не могли бы вы поселиться в одном из этих номеров? Раз уж вы моя телохранительница.
– Хорошо, – согласилась я.
– Тогда, если вы не возражаете, я скажу портье, что вы моя дочь.
– Ладно, – кивнула я.
Так мы и поступили. Сказали усатому портье, что я Эмма Немухина; забрали ключи