Крысолов. Иван Тропов
распробовал? Понравилось?
Стас намазал на хлеб еще сыра. Серый зачавкал с новыми силами. Стас провел рукой по покрытым шерстью плечикам, по шее, – все нормально, карликовый шимпанзе, вполне обычный. А вот голова явно морфированная.
Поэтому и кажется, будто это подросток, а не взрослая особь.
Стас пробежал пальцами по черепу. Необычные выступы над теменной долей, а уж какой над лобной… Ну да, все верно. На дурака Серый не похож.
Серый обернулся и опять протянул кусок хлеба – пустой.
– Ыва!
– Хватит, обожрешься.
– Ыва! Ыва-ыва!
– Хватит, я сказал, – Стас добавил басов.
Развернул Серого лицом и взялся за его челюсти. Серый нахмурился и напрягся, – кажется, ожидал какого-то подвоха.
– Не дергайся, – попросил Стас. – Все нормально, все хорошо… Только посмотрим, что тут у нас…
Челюсти тоже сильно морфированы. И мимических мышц на морде больше, чем у обычного шимпанзе. И глотка…
– Ну-ка, открой рот шире. Скажи ы-ыва!
Серый стрельнул глазами в сторону остатков сыра и заулыбался.
– Ы-ыва!
– Еще разок. Ы-ы-ыва!
– Ы-ы-ы-ыва!!!
– А вот орать не надо…
Стас вздохнул. Всех деталей за короткое разевание не рассмотреть, но и этого достаточно.
– А ведь ты мог бы говорить, если бы тебя научили…
Ну что за люди? Это же такая зверюга могла получиться! Лучше иного деюрного хомо сапиенса. Но нет, ничего для этого не сделали.
А началось все, наверняка, с того, что получали Серого контрабандой. И первые месяцы жизни – самые важные для формирования коры – крошечная обезьянка провела или в тесной клетке-коробке, с кляпом во рту, или привязанная за лапу к батареям, пока подвыпившие ребята резались в карты, квасили и болтали по мобильникам, подыскивая клиента для дорого товара…
Как Граф. На четвертом году жизни Арни захотел сделать из него еще одного гладиатора для своего клуба. Из милого умного Арни. Маленького ребенка, если не считать шерсти, надбровных дуг и мускулов, которым позавидовал бы и его тезка…
– Ыва? – уточнил Серый и робко дернулся, намекая, что неплохо бы и отпустить.
Но может быть, еще не поздно, если заняться? Время, конечно, сильно упущено, но… Черт, ну почему он не попал в руки в первые недели, а?!
– Лобные доли, да вместе с такой глоткой… Тысячу слов запросто. А, Серый?
– Ыва!
Обожрется ведь. Ест как собака, без меры, – пока есть, что есть… А, ладно! По всему выходит, что завтра вечером придется рвать когти. Иначе Рубаков заподозрит неладное, и его ребята возьмутся всерьез. И тогда уж простенькими психологическими финтами от них не отделаешься.
– Да на, на, жри… Теперь тебе нескоро еще такого сыра пожевать выпадет… – Стас подвинул к Серому пластиковую упаковку с сыром, дал ложечку. – Справишься?
Серый вырвал ложку, пробурчал что-то и стал набивать рот. Распробовал, паразит.
Стас потрепал шимпа по голове. Под рукой чувствовалось, как ходят мышцы. От нижних челюстей, они скреплялись на самой