Репетитор для Рапунцель. Сандра Бушар
не на юриста пошла, а на стилиста!
Уже в машине, на полпути к дому Круглова, розовая дымка развеялась и началась паника. Мне хотелось вернуться обратно и надеть свое правильное и безопасное платье. То, в котором свободно, тепло и уютно. Где не видно коленок, ложбинки груди и талии. Где не нужно думать о том, как сесть, чтобы ненароком не обнажить трусы.
– Разворачивайся! – закричала я водителю, на что тот спокойно протянул:
– Мне набрать ваших родителей?
«Ну уж нет, – подумала я, – такого они не переживут».
Поднимаясь по лестнице, я дрожала как осиновый лист. Мне было почти физически плохо, перед глазами темнело. Пыталась сделать блузку чуть более свободной, а юбку оттянуть максимально низко. Но чертовы вещи оказались хорошего качества и возвращались в исходную форму. Когда пришло время звонить, руки перестали слушаться. Но мне таки удалось побороть себя и сделать один короткий звонок. Честно говоря, я надеялась, что Круглов его не услышит и я смогу с чистой совестью вернуться домой.
– Наконец-то, Баева! Уже почти на пять минут опоздала! Я по-твоему должен… – Максим Викторович отрыл дверь с настроением «разорвать всех в клочья». На его этаже, видимо, вышла из строя лампочка, и когда луч света из квартиры осветил меня, он резко замер, сощурил глаза, осматривая с ног до головы. Трижды. И каждый раз все с большим интересом, по инерции делая шаг вперед. – Вы к кому?
– К вам, – переминаясь на месте, выпалила я, искренне желая быть выгнанной, чем так позориться. – Баева я, господин ректор.
Лицо репетитора надо было видеть. Сперва он не поверил моим словам и очень даже обидно усмехнулся. Дескать, куда Баевой до тебя? После чего вдруг замер, видимо, разглядев знакомые черты лица. На висках его появились капельки пота, желваки заиграли, а зубы странно заскрипели.
– Черт бы тебя побрал! – прорычал он сквозь зубы с такой злостью, что стало не по себе. Клянусь, я почти слышала, как бешено стучало его сердце, а пальцы переломали шариковую ручку. – В смысле… Входи, Баева.
Услышав приказ, я проследовала вперед, а Круглов остался сзади. Послышался странный мучительный стон:
– Урок будет чертовски длинным.
– Что? – резко развернувшись, я успела заметить, что взгляд Максима Викторовича блуждал слишком низко. Неприлично. И глаза были такими черными, с поволокой, словно у очень пьяного человека.
– Ничего, – фыркнул он. – Иди давай быстрее.
Сев на то же место, что и в первый раз, я закинула ногу на ногу и уложила юбку так, чтобы выглядеть прилично.
– Быстрее, Баева! – рявкнул чересчур нервный репетитор, заставляя меня по инерции выпрямить спину: осанка по струнке, грудь вперед! – Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим…
Только вот я не рассчитала, что одежда новая – узкая. Верхняя пуговка с треском оторвалась, отлетев в сторону. Там образом, мой более-менее приличный вырез перерос в маленькое бедствие. Щеки моментально покрылись румянцем, кожа стала мокрой. Последнее совершенно