Дьявол против кардинала. Екатерина Глаголева
у дверей его апартаментов, столкнулся с герцогиней де Люинь.
– М-мари? Что вы здесь делаете? – пролепетал оторопевший король.
– Ищу встречи с вами, сир, – отвечала она, низко приседая.
Людовик в замешательстве переводил взгляд с ее невозмутимого лица на смело открытую грудь в вырезе небрежно зашнурованного платья и вдруг, сильно покраснев, плюнул прямо туда и ушел.
Напряжение усиливалось. Король раздарил своих ловчих соколов и собак, заявив, что отныне будет охотиться не на зверя, а на армии и крепости. Он усердно изучал математику и фортификацию, проводил учебные стрельбы с артиллеристами и аркебузирами.
Анна Австрийская вошла в кабинет мужа и нерешительно приблизилась к столу, заваленному чертежами крепостей, планами и картами, углы которых были прижаты стопками книг. Людовик, занятый какими-то вычислениями, поднял голову, улыбнулся ей и вернулся к своим расчетам. Анна рассеянно взяла со стола циркуль, повертела его в руках и уже хотела что-то сказать, но тут вошел слуга и подал королю письмо. Взглянув на почерк, которым оно было надписано, Людовик поспешно его распечатал и углубился в чтение.
– От Бассомпьера, – пояснил он жене, близко поднеся бумагу к близоруким глазам.
– Что ж он пишет? – безразлично спросила Анна.
– Папа Григорий XV прислал своего легата для переговоров по поводу Вальтелины… Старый испанский король умер… Испанская казна пуста, в Соединенных провинциях волнения, так что испанцам не до войны…
Легкий шелест и глухой стук заставили его оторваться от письма. Анна без чувств лежала на полу.
Поход на гугенотов пришлось отложить: Анна тяжело переживала смерть отца, и Людовик корил себя за то, что так грубо, не подумав, сообщил ей горькое для нее известие. Но двадцать пятого апреля Бассомпьер сумел-таки заключить в Мадриде договор, по которому Испания обязалась вывести свои войска из Вальтелины, и пару дней спустя король выступил из Фонтенбло, держа путь в долину Луары.
В Сомюре, который сдался без боя, Людовик, в сопровождении всех принцев и вельмож, совершил паломничество по святым местам и так истово молился и причащался, будто отправлялся в новый крестовый поход. Вождю гугенотов Субизу было отправлено грозное предупреждение: раз он не подчиняется королевской воле, король сам явится приветствовать его залпом из двадцати пушек и первый же выстрел развеет последнюю надежду на примирение.
Пройдя через Пуату, королевские войска осадили крепость Сен-Жан-д’Анжели, где укрылся Субиз, отказавшийся сдаться. Первый яростный приступ захлебнулся в крови: осажденные пустили в ход артиллерию и пробили широкую брешь в рядах осаждавших. Людовик велел привести подкрепления и осадные орудия. Тридцать восемь пушек нацелили свои жерла на щербатые стены. Посол Англии попытался было вступиться за единоверцев своего короля, однако Людовик вежливо, но твердо отклонил его ходатайство. Крепость продержалась пять недель, после чего капитулировала. Король очень